Секундная пауза, пока мужчины ведут телепатическую битву, и судя по недовольной моське тренера он её проиграл.

- Не смей, – коротко бросает Герберт своему подопечному.

- Ты меня хочешь остановить? – с лёгкой усмешкой бросает Сириус, вышагивая из тренажёра и подхватывая с него полотенце.

Гримаса боли тенью пробегает по лицу спортсмена и исчезает, но полотенце падает из правой руки к моим ногам на пол.

Я не спешу помочь, теперь уже внимательно отслеживая любые движения чемпиона. Он поднимает полотенце левой рукой и небрежно закидывает его к себе на плечо.

Теперь, хотя бы ясно, с какой частью тела мне предстоит работать. Мысленно облегчённо выдыхаю, что это всего лишь рука, а не весь корпус.

- Я готов, доктор Полина, – резюмирует Сириус, когда я продолжаю пялиться на его скорее всего пострадавшее плечо.

- Кто бы сомневался, – буркнул тренер, но в открытую полемику больше не вступал, а просто отошёл к окну.

Мы одновременно с боксёром направились на выход, где он любезно придержал для меня двери. А вот уже наша прогулка по клинике далась мне с трудом.

Вспомнилась школа с её кумирами, когда самый крутой и популярный пацан вышагивал по коридору со своей свитой, а всех остальных от восторга, вожделения, а кого-то и от страха, расплющивала по углам и стенам.

Эффект от боксёра примерно тот же, что теперь вполне объясняет его поведение по отношению ко мне. Да только мне сейчас не надо ни мужского внимания, ни тем более славы толпы.

Когда устаю смотреть на слюни проходящих мимо сотрудниц центра, да и пациенток, то просто опускаю глаза в пол.

- Доктор Полина, тебе, наверное, уже рассказали какой я … плохой? – вдруг интересуется Сириус, когда до кабинета осталось совсем немного.

- Намекнули, что у меня с вами могут быть сложности.

Спортсмен снова криво ухмыляется

- Взамен твоего благоволения ко мне, я могу быть более покладистым.

Это он мне сейчас секс предлагает?! Вот так просто?!

Спотыкаюсь на ровном месте, но мой локоть подхватывает правая рука Сириуса, от чего по его лицу моментально проскакивает гримаса боли.

- Илья, как вас по батюшке? – меняю тему, пока я от интимной не убилась где-нибудь посреди холла.

Тем более мы почти пришли.

- Сергеевич, но я не терплю лишнего в обращении.

- А это замечательно, Илья Сергеевич, потому что я тоже не терплю ничего личного в отношениях.

Мы останавливаемся перед закрытой дверью смотрового кабинета. Его взгляд на меня сверху вниз такой мощный и будто давящий, как если он лёг бы на меня сверху и придавил всей своей массой. И это так невыносимо для меня, и одновременно … возбуждающе.

Я прогибаюсь. Не выдерживая накала, сдаюсь первой, отвернувшись к дверям. Кровь рывками стучит в висках, а фантазия зачем-то дорисовывает то, чего не было и быть не может.

- Проходите, – открываю замок и едва не ломаю ручку, так спешу оказаться вне личной зоны боксёра. – Присаживайтесь, пожалуйста, на кушетку и расскажите, что случилось и какие жалобы на данный момент.

Пока мой пациент располагается, я включаю комп и открываю новую историю болезни. Сириус молчит, начиная с момента моего «отказа», и это почему-то щекочет мои нервы ещё больше, чем откровенные подкаты.

Усаживаюсь поудобнее за столом и замираю перед экраном, собираясь ответственно выполнить первую функцию медика – заполнить тонну бумажек, а теперь с введением электронных карт болезни, тонну гигабайт жёсткого диска.

Спустя несколько минут красноречивой тишины приходится всё-таки перевести взгляд на моего молчуна. Может спит уже.

Сириус не спит, но и не выказывает своего интереса к моей персоне. В его ушах беспроводные наушники, в левой руке мобила, в которой он и зависает, а сам спортсмен уселся на кушетку спиной к стене, что и служила ему опорой.