Звезда обиделась на меня. И это на мой взгляд, какой-то детский сад, но ведь предупредили. Чего я хотела?

Деваться мне просто некуда, поэтому встаю и иду к нему сама, прихватив ручку и планшетку с чистыми листами. Придётся после перепечатать.

Подхожу к кушетке, всё-таки надеясь на адекват со стороны боксёра, но меня ожидает очередное фиаско. Чемпион меня в упор не замечает.

Вздыхаю от всей души и представляю его маленьким ребёнком, который, возможно, просто боится боли или врачей. Главное, Поля, не обращать внимания на тонну мускулатуры тела этого «мальчика».

Освободила руки и слегка нагнувшись по очереди извлекла наушники, где играла какая-то незнакомая медленная музыка. Их убрала к своей планшетке, и наткнулась на нечитаемый взгляд напротив.

Потрясающие глаза. Как магнит для меня.

Незаметно прочищаю горло и сглатываю ком, прежде чем самостоятельно прикоснуться.

Одной рукой подхватываю правую кисть, что якобы расслабленно лежит на мужском бедре, и тяну на себя. Боксёр напрягается и подчиняется моей просьбе выпрямиться. Телефон он тоже откладывает в нашу кучку вещей слева на кушетке.

Подключаю вторую руку и перехватываю ею его травмированную конечность за локоть. Едва начинаю отводить руку вверх, как мышцы под моими пальцами начинают дрожать и сопротивляться, а на лицо Сириуса набегает тень.

- Илья Сергеевич, нужно расслабить руку.

- Илья. Просто Илья, – тихо и одновременно яростно, что у меня мурашки по позвоночнику.

Я подчиняюсь. Мне надо хотя бы его нормально осмотреть, чтобы вынести предварительный диагноз.

- Илья, пожалуйста, максимально расслабьте руку.

Он подчиняется.

Вывожу руку на разные позиции, оценивая болевой порог по промелькивающим гримасам на лице боксёра, да по степени напряжения мышц.

Большего я вряд ли теперь от него получу. Со мной звезда более общаться не желает. Брезгует, раз я отвергла его любезное приглашение интима.

И снова Поля отвлеклась, чёртовка такая! А ведь человек реально страдает, и неважно какой у него характер или заскок.

Медленно прохожу пальцами по его тёплой коже от запястья до локтя, слегка разминая сильные мышцы, перехожу к плечевой группе и тут сплошное сопротивление. Чем выше, тем хуже. Картинка с диагнозом начинается складываться в моей голове.

Конечно, рассказ о случившемся мне бы очень помог в выставлении точного диагноза, но сейчас я не риску открыть рот. По крайней мере не раньше, чем закончу осмотр всего тела.

Оставляю больную руку пациента в покое. Теперь сверху вниз. И главное, чтобы пальцы, как у махрового алкоголика, не задрожали.

Впервые мне так сложно прикасаться к человеку. К мужчине, который вообще не сводит с меня глаз. Словно я какой-то диковинный зверёк или редкое полотно, что требует самого внимательного досмотра.

Кладу ладони на его мощную шею и осторожно пальпирую подчелюстные лимфоузлы. Там норма, и я спускаюсь ниже к подключичной группе, особенно уделяя внимание правой стороне.

А потом торможу, цепляясь за его пульс, что нещадно бьёт сонной артерией в мои пальцы. Он куда выше нормы, хотя внешне Илья вполне спокоен, я не вижу других проявлений тахикардии или иной сердечной патологии.

Хмурюсь и вставляю в уши фонендоскоп, что в течении всей смены болтается у меня на шее.

Известная практика, когда чемпионы скрывают симптомы и болезни, даже доплачивают за это, чтобы их не выкинули из любимого вида спорта. А Сириус, как сказал шеф, упёртый боец.

На душе становится тревожно, что я забываю про весь остальной негатив в своей жизни. Понимаю, что не хочу найти в сердце этой звезды даже малейшего отклонения.

Сама подхватываю край синей майки и тяну вверх, помня о сниженной возможности к движению его правой руки, помогаю раздеться.