Измена. Малыш от предателя Влада Одинцова

– Вот это покажите, пожалуйста, – прошу продавца, указывая на черное портмоне с красной строчкой.

Знаю, что у меня совсем немного денег на подарок мужу. Совсем недавно мы купили новую машину, и наши запасы иссякли. Но я все равно умудрилась немножко отложить, чтобы порадовать Рому на нашу годовщину.

Моя подруга Оля шутит, что раз уж свадьба оловянная, то и дарить надо подарки из олова. Предложила мне подарить ему брелок в его новую машину. Я только посмеялась с ней и отмахнулась.

Рома у меня молодец. Он изо всех сил старается, чтобы наша семья ни в чем не нуждалась. Работает много, все силы у него уходят на то, чтобы мы ездили дважды в год отдыхать, а еще и умудрялись посещать разные концерты, ходить в рестораны. Это он меня так отвлекает от гнетущих мыслей о том, что у нас до сих пор нет деток.

Я не теряю надежды. Очень хочу подарить мужу сына, потому что он заслуживает того, чтобы подержать на руках своего наследника.

Так что рассматриваю кожаное портмоне, заглядывая в каждый кармашек. Брендированная вещица должна быть качественной, раз уж она столько стоит.

– Запакуйте в подарочную упаковку, пожалуйста, – прошу консультанта.

Она называет мне сумму, и я иду на кассу оплачивать покупку. А пока жду, чтобы портмоне запаковали, рассматриваю висящие тут нежные шелковые шарфы.

Как же хочется такой же, просто сил нет. Но пока что я не могу его купить. Зато теперь точно буду откладывать себе на такой подарок.

А, может, Роме подскажу, и он купит мне на какой-то праздник. Через полтора месяца Новый год, так что повод будет.

Телефон в кармане пальто звонит уже третий раз. Прошлые два я проигнорировала. Звонили с работы, а у меня сейчас законный обеденный перерыв. Пусть думают, что я в метро, где связь не работает.

Но третий звонок игнорировать невозможно.

Тяжело вздохнув, провожу пальцем по экрану и прикладываю трубку к уху.

– Да, Свет? – обращаюсь к секретарю директора фирмы, в которой работаю бухгалтером.

– Тонь, ты где?

– На обеде. Уехала в центр.

– Шеф тебя ищет. Прямо требует.

– Ну так у меня еще сорок минут обеда.

– Тонь, он требует, ты слышишь меня? Бросай свой обед и пулей в офис. Если ищет, значит, срочное что-то. Ты же знаешь, какое сейчас положение.

– Хорошо, – вздыхаю. – Уже еду. Но мне надо минут двадцать.

– Поторопись, – бросает Света и кладет трубку.

Теперь я вся как на иголках.

Сверлю взглядом неторопливые руки консультанта, которая заворачивает подарок, и мысленно подгоняю ее.

Что там такого могло случиться срочного?

А про положение фирмы я знаю. Она на грани банкротства. Но главбух и финдиректор вроде придумали, как выйти из ситуации. Так что ситуация не должна быть настолько критичной.

И почему он ищет меня, а не главбуха, интересно?

Заворачивание подарка занимает минут десять. После этого я практически вырываю у консультанта праздничную коробку и, благодаря на лету, практически выбегаю из магазина.

Быстро по ступенькам на первый этаж, потом через дорогу, за угол. Несусь по улице, стараясь огибать неторопливо шагающих людей. Уже вижу знак метро, как мне загорается красный, и я не успеваю перебежать дорогу.

Торможу и дрожащими руками засовываю подарок в сумку. Застегиваю ее и, подняв голову, поправляю тонкую шапку. Холодный ветер поднимает волосы и бросает их мне в лицо. Несколько волосин приклеиваются к блеску на губах, и приходится аккуратно снимать их.

Поворачиваю голову в сторону, чтобы волосы летели назад, а не мне на лицо, и застываю.

Нахмурившись, присматриваюсь.

На другой стороне улицы стоит машина, точь-в точь как наша с Ромой. Новенькая, лоснится своими блестящими боками.

Когда мы ее выбирали в автосалоне, еще обсудили, что темно-синий – это редкий цвет для такой марки. Это была одна из причин, почему мы купили именно ее. Я сказала тогда, что буду узнавать Рому, когда он будет ездить по городу.

Внутри вспыхивает восторгом. И тут же полетает мысль, что Рома мог бы домчать меня до работы быстрее, чем метро, которое еще надо ждать.

– Девушка, вы идете? – спрашивает какой-то мужик и легонько толкает меня в спину.

– О, да, простите, – бормочу.

Бросив взгляд на зеленый сигнал светофора, тороплюсь на другую сторону улицы.

У меня не получается перебежать, потому что на переходе слишком много людей.

Наконец я оказываюсь на тротуаре и, вырвавшись из толпы, тороплюсь к машине. Останавливаюсь возле нее и заглядываю в салон. Там никого нет. Только на пассажирском сиденье лежит красная тряпица, похожая на тонкий шарф с кисточками. Почти такой же, какой я недавно видела в магазине.

Может, не наша машина?

Отхожу и проверяю номер. Наша. Я специально выучила комбинацию из букв и цифр, чтобы ни с кем не спутать.

Бросаю взгляд по сторонам с растерянной улыбкой.

Где-то рядом должен быть мой муж, раз здесь стоит его машина.

Топчусь возле авто пару минут, но дольше ждать я уже не могу. Мне надо возвращаться в офис. Вечером обсужу с Ромой, что он здесь делал, и чей это шарф.

Разворачиваюсь и тороплюсь в сторону метро.

Но, как только сворачиваю на маленькую улочку, чтобы срезать дорогу, застываю.

Вот он – мой муж.

Только он… не один.

И рядом с ним не коллега.

Не член его семьи.

Не подруга.

У меня не возникает сомнений, с кем он.

Потому что Рома, обняв красивую блондинку за плечи, пальцами второй руки сжимает ее подбородок и… целует. Жадно. Порывисто. Так, будто всю жизнь ждал этого поцелуя.

А я… стою посреди тротуара с опущенными плечами и не могу выдавить из себя ни звука.

Люди обтекают меня с двух сторон. Кто-то слегка толкает, кто-то материт. Но я их не слышу из-за грохота крови в ушах. Она долбит так сильно, что кажется, будто голова сейчас взорвется.

Не могу поверить, что это мой муж целует постороннюю девушку.

И я уже знаю, чей шарф лежит на его сиденье…

– Тоня? – слышу его голос будто сквозь толщу воды. Он слегка отталкивает от себя девушку, и его глаза становятся просто огромными. – А ты что здесь делаешь?

Внутри меня все обрывается. Внутренности скручивает в тугой узел, который не дает дышать.

Девушка, стоящая рядом с Ромой, переводит взгляд с меня на него, и обратно.

– Ромочка, кто это? – спрашивает.

– Лиза, помолчи, – бросает грубовато и делает шаг ко мне. Пытается схватить за руку, но я отдергиваю ее и пячусь назад.

– Не трогай меня, – цежу, пытаясь унять внутреннюю истерику.

Она затапливает меня с головой. Бурлит и кипит во мне, рвется на поверхность. Я боюсь даже рот раскрыть, чтобы не устроить сцену прямо посреди улицы.

– Тоня, давай дома поговорим, – говорит Роман, хмуро глядя в мое лицо.

– Мы не будем говорить, – выдавливаю из себя и втягиваю губы. Качаю головой. – Больше не будем говорить. Только скажи, ты спал с ней?

– Тоня…

– Спал или нет?! – выкрикиваю, и несколько человек, проходя мимо, оборачиваются на нас.

Рома сжимает челюсти. И по тому, как раздуваются его ноздри, вижу, что он в ярости.

– Не устраивай цирк, – цедит со злостью.

– Цирк? Это сейчас тебя волнует больше всего?! Да ты шел по улице и целовался с какой-то… девкой!

– Эй, дамочка, полегче! – встревает эта клуша, которую лобызал мой муж.

– Закрой рот! – шиплю и тычу в ее сторону пальцем.

– Рома, что происходит? – пищит девица.

– Лиза, помолчи! – рявкает он на нее. – Тоня, ты какого черта вообще среди дня делаешь в центре?

– За тобой слежу! – не удерживаюсь от сарказма, а потом вспоминаю, зачем на самом деле приехала в центр. Выдергиваю из сумки подарок и буквально швыряю им в мужа. – С годовщиной, черт подери! – выкрикиваю и, не глядя на сладкую парочку, несусь к метро.

Слезы застилают глаза.

Все, я достигла предела, когда мне плевать, как я выгляжу, и кто видит мою истерику.

Размазываю черную тушь по щекам. Бегу, не разбирая дороги. Натыкаюсь на людей, извиняюсь, снова бегу.

В какой-то момент кто-то хватает меня за локти и резко дергает в сторону.

– Дура, что ли?! – рявкает мужской голос над ухом. – Не видишь, дорогу раскопали?! Сейчас поломалась бы вся!

Моргаю и смотрю на яму, от которой меня оттянули. Перевожу взгляд на мужчину, который смотрит на меня с легким прищуром.

– Вы в порядке? – спрашивает он.

– Спа… спасибо, – заикаясь, отвечаю я и, высвободившись из его хватки, спешу к метро.

Это происшествие возле ямы немного привело меня в чувство. Теперь я аккуратно спускаюсь по ступенькам.

На эскалаторе хочется сесть и выть в голос. Но я изо всех сил держусь.

Не знаю, как надолго еще хватит моей выдержки, потому что истерика буквально дребезжит во мне. Пальцы подрагивают, а кислород никак не желает проникать в легкие. Поэтому я просто хватаю воздух приоткрытым ртом и пытаюсь не сдохнуть.

Не могу поверить, что он так поступил!

Мой Ромочка! Мой любимый! Единственный!

Тот, кто преследовал меня с моего шестнадцатилетия, пока я не согласилась выйти за него! Он так настойчиво добивался, что устоять просто не было шансов.

Помню, как папа даже наставил на него свою охотничью двустволку, но Романа это не остановило. Он лазил ко мне в окно на третий этаж. Подстерегал под подъездом. Провожал сначала в школу, а потом и в университет.

Мы почти семнадцать лет вместе, десять из них женаты. Как раз завтра у нашей семьи первая круглая дата.

Но теперь своим поступком Рома перечеркнул все…

Как будто эти годы теперь совершенно не имеют значения. Словно они были прожиты зря. Как черновик. Его замарали ручкой, и теперь Рома решил взять чистый лист и начать все заново.