Последние слова Тим прошептал мне на ухо, чтобы по коже пробежал разряд тока.

Он врет.

Он готов был удушить Евгения. Он хотел меня завернуть в свой пиджак, чтобы и дальше его сокровище никто не видел.

Поэтому я тоже буду врать.

— Раз так… — медленно произнесла я. — Раз тебе нравится, что я лучшая — повысь ставки. Сделай так, чтобы я была лучшей не только в качестве красивой куколки.

Тим остановился на пороге. Замер с прямой спиной.

— Что ты имеешь в виду? — холодный голос. Я знала, что он даже не обернулся, и поэтому тоже стояла спиной.

— Бизнес. Я хочу своё дело.

Тим промолчал, а я, набравшись наглости, продолжила:

— Нет ничего более низкого, чем знать, что женщина рядом с тобой только потому, что ты ее смог прогнуть. А слабо сделать так, чтобы здоровье моего папы не было для тебя форой? Слабо сделать так, чтобы независимая я все равно была с тобой? Тим?

Муж молчал. Я обернулась узнать — он вообще слышал меня. Оказалось, слышал. И был немного недоволен.

— Не играй в игры, правил которых не знаешь, Злат, — обронил он. — И иди спать…

Но сон не шёл. Я крутила ситуацию, чтобы понять, насколько глубоко погрязла в отношениях с мужем. Отношениях, который построены на модели папочка-дочка. И логично, что из этого и вытекали измены супруга. Я просто не была для него женщиной, а вот куколкой, фарфоровой статуэткой, да.

Утро пришло, когда за Тимом хлопнула дверь. Раньше я провожала его на работу. Собирала завтрак, завязывала галстук.

Идиотка. Рисовала себе красивую девичью мечту, чтобы не замечать ничего.

Я долго сидела и смотрела в окно, отказываясь верить, что моя свобода зависит от мужа.

Это ужасно.

Я даже не могу связаться с родителями,

Бессонница и нервы сделали меня слабой. Я с трудом выбралась из постели. Казалось, внутри все противится тому, чтобы я вообще передвигалась.

А ещё нужен завтрак, а то вчерашняя вода за ужином это как-то не про еду, и от голода мутило.

И мутило так отчётливо, что я начала беспокоиться, а не свершилось ли то, чего я так давно ждала.

Мерзкое чувство, когда мой ребёнок, которого я хотела всем сердцем, сейчас мог оказаться не нужным. Мне было стыдно за такие мысли, но они честны.

И, скорее всего, я бы сделала аборт, потому что оказаться привязанной к Тиму ещё и малышом это верх безумия.

Беременность это просто вложенные в руки мужа рычаги управления мной. Поэтому я сделала тест.

Когда-то я с замиранием сердца ждала, чтобы появились две полоски. А сейчас боялась.

На глаза против воли набежали слёзы от жалости к себе. Тест в руках подрагивал, потому что я сдерживала в себе слёзы, давилась ими.

Тимофей не понимал, что его измена это не просто какой-то там перепихон на стороне, это удар в меня. В мои планы. В мои желания.

В нашу жизнь.

Он же видел, как я готовилась к беременности, он же знал, насколько для меня тяжело. И просто в один момент вместо поддержки смс.

На тесте явно и четко выделялась только одна полоска.

Ложь, что сейчас я бы сделала аборт. Нет.

Никто никогда не поймёт, что значит избегать знакомых с маленькими детьми, намеренно не общаться с соседками, которые свои коляски вытаскивали в обед на прогулку, стараться не замечать детей. Никто, кроме тех, кто очень долгое время пытался забеременеть и не получалось.

На кухне лежала записка от мужа.

«Не разочаруй меня, Златица».

Я скомкала листок и швырнула его в мусорку. Кофе горчил на губах, а молока дома не было. А я даже не могла из дома выйти.

Из коридора раздался рингтон моего мобильного.

15. Глава 15

На комоде лежал мой мобильник, ключи от квартиры, от машины и две стопки тысячных купюр.