Если Тим сейчас не успокоится, я не знаю, что буду делать.

Я намеренно оттягивала момент разговора. Долго вытиралась полотенцем, наносила крем, расчесывала волосы.

Но выйти пришлось.

Тимофей сидел на диване с зажатым в пальцах бокалом с виски.

Я замерла напротив. Переступал смерти на ногу. И рискнула.

— Ну же, где твоя обличающая меня в неверности речь?

Тим резко, одним прыжком, встал с дивана. Бокал полетел на пол, разлетаясь осколками. Тяжёлая ладонь мужа легла мне на шею.

Я сделала последний вдох.

***

— Аглая, наша с тобой связь… — он отвлекается и отпивает из бокала белого вина, а я не притрагиваюсь к алкоголю. — Ты же знаешь, что это для меня бесценно. И мне казалось, что с таким везением можно столкнуться только один раз в жизни…

— Да, ты прав, — я действительно считала, что так идеально подходящие друг другу люди просто обязаны жить долго и счастливо. Серьёзный и уравновешенный Влад и добрая и милая я. Идеальное сочетание. Как инь и янь.

— Но я ошибался, Аглая.

У меня внутри всё упало. Перед глазами потемнело. Я замерла с приоткрытым ртом и не знала, что сказать. Я потеряла дар речи, а сердце тогда зашлось безумным бегом, как будто хотело выпрыгнуть из груди. Тест на беременность, что лежал на стуле под юбкой, стал нестерпимо жечь. Я медленно, слишком медленно для здорового человека, понимала ужас сказанных слов, что раскалёнными щипцами только что оторвали кусочек души.

— Я тебе изменил. Мы расстаёмся.

Измена. Без права на дочь.

Книга дописана.

14. Глава 14

Глаза мужа напротив.

В них плескалась не злость. Нет. Много интереса.

Одно дыхание на двоих.

Мои губы, которые подрагивали.

— Только сделай мне что-нибудь, и завтра весь город узнает о том, что происходит за дверьми дома Одинцовых, — прошипела я под действием страха и злости.

Тим усмехнулся. Его пальцы больше не прикасались к шее, скользнули по ключицам. Ниже.

— Ты мне так нравишься, когда злишься, — шепнул на ухо Тим и прошёлся носом, вдыхая мой аромат, по волосам.

— А мне не нравится жить с изменником, — вспылила я и толкнула мужа в грудь. Теперь я понимала, что больше себя накрутила.

— Ничего страшного. Это все в прошлом, — сказал Тим, уходя в коридор. Я ледяными пальцами старалась собрать осколки на полу, чтобы не рассечь ногу.

Тим вернулся с рулоном салфеток и начал вытирать пол. Мы оба сидели на корточках. Я бросила в мужа злой взгляд.

— Нет. Такое не остаётся в прошлом, — упрямо сказала я. — Ты унизил меня. Предал. А меня никто не смеет унижать!

Мой голос вдруг резко стал жёстким. Словно я наконец дошла до точки невозврата. Словно все, что было между мной и мужем, потеряло ценность. Словно я…

Возненавидела.

— Уверен, ты договоришься со своим эго, — лениво бросил Тим и, сложив осколки, ушёл в кухню.

— Нет, — шла я следом, боясь, что как только дверь уже моей спальни закроется, я снова окунусь в страх. — Я не собираюсь ни с чем договариваться, потому что цена ничтожна. Мне не нужен муж-предатель. Мне…

— Ничтожна? — перебил Тим, вскинув брови. Он оперся задницей о подоконник и смотрел на меня с таким удивлением, будто бы я расписалась в собственной глупости. — Жизнь и здоровье отца это ничтожно?

Я приоткрыла рот.

Неужели он серьезно?

Неужели он действительно считает, что такими вещами, как родные, можно играть.

— Ты молчишь, девочка моя… — Тим подошёл ко мне. — Потому что знаешь, что я прав. Что я купил тебя. И никуда ты от меня не денешься. И твой сегодняшний наряд, флирт… Златица, а мне это даже понравилось. Особенно когда понял, какое ты производишь впечатление на людей. Шикарная. И ведь только моя.