Кэти опять перевернула страницу. Ни слова не понимая, она упорно водила головой из стороны в сторону – пусть думает, что жена читает. Ради кого он ходил в солярий? Уж, конечно, не для нее. Неожиданная мысль – «не для нее» – задела за живое. Когда ему стало все равно, что она о нем думает? Когда ей стало все равно, как он выглядит?

– С кем встречаешься? – небрежно спросила она.

– С Джимми Мораном. Ужинаем в «Седьмом небе», – не моргнув глазом, ответил он и скользнул в кровать, впуская под простыню холодный воздух. – Ты не включила одеяло.

Надо же, он ее упрекает.

– Не заметила, что прохладно.

С той самой минуты, как она начала решать головоломку, ее и вправду то знобило, то бросало в жар. Безумие какое-то. А может… ей сорок три года… ранний климакс? У матери и старшей сестры он начался как раз в этом возрасте. Тогда ее паранойю легко объяснить гормональной встряской. Бросив журнал на пол, она юркнула в кровать и натянула одеяло до подбородка.

– Читать не будешь?

– Нет. – Кэти погасила светильник в изголовье.

– А я почитаю, если ты не против. – Он нагнулся за книгой.

Против или нет, свет он все равно не выключит. Через некоторое время она услышала шорох переворачиваемой страницы. До чего же медленно он читает! Кэти по две книги в неделю успевала, а он «Непроторенную дорогу» Моргана Скотта Пека уже месяц мусолит, если не дольше.

– И когда же мы выберемся? – спросила она, не глядя на него.

Тишина. Он перевернул еще страницу.

– Давай обсудим после праздников. Сейчас заказать столик – мучение, а найти место для парковки вообще невозможно. Похоже, все рестораны заполонили люди вроде меня, устраивают клиентам бесплатную попойку, – сострил он, захлопнул книгу и щелкнул выключателем. – Выкроим время после Рождества. Может, махнем на Кейп-Код в выходные. На остров Мартас-Винъярд, а? Что скажешь?

– Хорошо бы, – промолвила Кэти.

То же самое он говорил год назад, но они не поехали: времени не было.

Времени всегда не хватало.

– Ты точно знаешь? – Роза Кинг протянула руку подруге, сидевшей напротив нее за кухонным столом.

– Нет… – Кэти Уокер покачала головой.

– Но подозреваешь.

– Подозреваю.

– А раньше подозрений не было?

– Были.

– Ну и что? Да в Бостоне все хоть раз да подозревали своих мужей!

– И ты? У тебя когда-нибудь были подозрения?

Роза поджала губы, улыбка на лице погасла, в уголках рта пролегли морщинки.

– Еще бы. И не раз.

– Ты подозревала Томми? – Кэти не сдержала удивленного возгласа.

– Да-да, Томми.

– Но ведь он же… – Кэти замялась, подыскивая слова, чтобы описать вес Томми.

– Крупный? Толстый? В теле? Или сразу перейдем к медицинской терминологии – страдает ожирением? Валяй, не стесняйся. А еще ты сейчас думаешь, что Томми с женщинами не светит, так?

– Этого я не говорила.

– Но думала. И так громко, что я услышала. Мой Томми, лысый толстяк, и его могучее мужское естество! Даже не знаю, кого жалеть больше – себя или ту несчастную, которая наивно позарится на это добро. Ох, и натерпелась же я от стройного Томми, пока он салом не оброс!

– Он такой обходительный, – пробормотала Кэти.

– Боже, только не говори, что ты тоже на него запала! – расхохоталась Роза.

Странная прическа, похожая на химзавивку – такую и в семидесятые уже никто не носил, – старила пятидесятисемилетнюю Розу. Только никакой завивки не было: волосы сами собирались в мелкие колечки. Неважно, стригла она их, красила или выпрямляла – через неделю непокорные пряди принимали прежнюю форму. Низенькая толстушка вырастила четырех сыновей и двух дочек – младшая уехала из дому только в этом году, и Роза с ужасом ждала Рождества: впервые за двадцать лет они с Томми встречали его одни. Когда она рассказывала об этом Кэти, ей было не до шуток.