– От чего, сокровище? От всей чуши, что набилась в твою голову?

– От тебя. С меня хватит, – хватаюсь за браслет, тяну вверх и, приложив немного усилий, стягиваю его с запястья. – Пусть она рожает тебе сына. Или ещё кто. С меня хватит.

Лицо Рэйберта удивлённо вытягивается, а когда я распахиваю окно и швыряю украшение в ночь, врывается с места, но уже поздно. Дело сделано.

– Бестолочь, – подытоживает он.

Целую секунду мне хотелось хохотать как безумная, но потом в виски будто вонзились десятки длинных игл и я, взвыв от боли и выгнув спину, падаю в распахнутые руки Рэйберта.

17. Глава 16 (Рэйберт) – Моя

Стоило Нуале стянуть браслет истинности, в висок вонзилась раскалённая игла. Подстреленной птицей она падает мне в руки и кричит от боли и страха.

Драконья половина моей души взрывается безумием. Я едва успеваю удержать себя от спонтанного обращения. Если это случится в комнате, Нуала не выживет. Кожу морозит, но внутри бушует настоящий пожар, а по венам будто бы течёт магма.

Нужно успокоиться.

Брачный браслет не простой магический артефакт. Драконьи боги наделяют силой защищать и оберегать того, кто его носит. Продлевать жизнь, чтобы избавить одного из пары от бремени потери из-за того, что драконы живут дольше.

С помощью браслета мы понимаем, когда второй находится в беде, болен или погибает. Связаны узами, которые скреплены предназначением. Тем, что она истинная для меня, а я для неё.

– Ну что, Нуала, тебе нравится? – рычу сквозь стиснутые зубы. – Чувствуешь, как прекрасна твоя жизнь без меня?

Она не может ответить. Если я в состоянии двигаться и мыслить более-менее здраво, то её порог боли сейчас многократно превышен.

– Может мне оставить тебя так? – цежу со злостью. – Ты же так хотела свободы. Тебе нравится, Нуала? Чувствуешь, как легко стало, а?

Подхватываю извивающуюся женщину и кладу на кровать, а сам спешу к окну. Забравшись на подоконник, спрыгиваю вниз и оглядываюсь. Само собой, я не могу оставить своё сокровище в таком состоянии, я же не чудовище.

Где этот грёбаный браслет?

Поднимаю руку и щёлкаю пальцами. Над головой зажигаются сотни светлячков, освещая траву и кусты. Нуала не настолько сильная, чтобы вышвырнуть его слишком далеко, значит под окнами. Вскидываю голову и морщусь. Крики жены меня совсем не радуют. Не такие.

После поднимаю руку и касаюсь уже своего браслета, заставляя его светиться. Прохожу вдоль кустов и наконец замечаю мягкое мерцание золотого украшения.

Забираюсь обратно на подоконник, пользуясь магией. Нуала в своей агонии успевает перевернуться так, что её ноги теперь на подушке, а сама она почти падает с кровати. Добегаю, чтобы поймать и вернуть её на перину, а затем вжимаю всем весом и ловлю руку.

Приходится повозиться, чтобы вернуть браслет на место. Как только он оказывается на запястье, Нуала резко успокаивается и замирает, а после начинает плакать. Отчаянно и горько.

Я знаю, что с ней происходит. Сейчас она буквально пережила величайшее горе. То, что случается со всеми супругами, если один из пары погибает. Именно поэтому те, чей брак одобрили драконьи боги, обычно умирают в один день.

Сейчас она чувствует высшую форму одиночества, страх превращает вены в стеклянные трубки – неосторожное движение и сломаются. Я знаю, потому что сам чувствую нечто схожее. Разница лишь в том, что моё тело приспособлено к подобному, а её – нет.

– Рэй… Рэй… – всхлипывает она, хватаясь за мою рубашку. – Рэй… прости.

Ловлю её губы и целую. Со злостью, жаром. Она отвечает так же жадно, будто умирающий в пустыне. Льнёт ко мне всем телом, постанывает и выгибает спину. Я знаю, что нам обоим нужно.