– С чем ты ей поможешь?

Я резко отстраняюсь от Маркуса и оборачиваюсь к Рэю. Жёлтые глаза дракона, кажется, могут пронзить насмерть и я, не выдержав тяжести взгляда, смотрю в пол. Юна начинает плакать, взинчивая и без того напряжённую атмосферу до состояния, когда ещё немного и в воздухе заискрят молнии.

– Рэй, мы просто…

– Замолчи, Нуала, – резко обрывает он. – Тебе напомнить о том, что жене следует быть кроткой и целомудренной? Считаешь, твоё поведение сейчас достойно? Сплетничаешь с посторонним мужчиной, ещё и при ребёнке.

– Я не…

– Ты даже не понимаешь, что она голодна и хочет есть. Можешь сбавить эгоизм и вспомнить о том, что ты ещё и мать?

Он будто по щекам меня отхлестал. Внутри сжимается болезненная, втягивающая в себя всё светлое и оставляющая на своём месте пустоту воронка.

– Прекрати так разговаривать с ней, – вмешивается Эниада. – Она не делала ничего плохого. Я лишь спросил как она.

– Не лезь не в своё дело. Жизнь Нуалы замечательна, – огрызается Рэй и снова смотрит на меня. – Иди в комнату и займись наконец ребёнком.

Только сейчас понимаю, что Юна уже не просто плачет, она кричит. Я будто оглохла от страха и шума.

– Нуала, какое слово из сказанного мной ты не поняла!

Срываюсь с места и вместе с дочкой бегу к выходу, глотая слёзы. Слышу за спиной осуждающий голос Маркуса:

– Считаешь, достойно для мужчины кричать на жену?

– Теперь ты, – рычит Рэй, не обращая внимания на сказанное. – С тобой разговор будет другим.

Мне очень хочется остаться и узнать, чем всё это закончится, но Юну нельзя оставлять в такой истерике. Боги, что же я наделала…

16. Глава 15 – Предел

Добегаю до спальни Юны и срываюсь. Обнимаю её, баюкаю и будто успокаиваю нас обеих. Служанка, пытается помочь, но я прогоняю её, запираю дверь, и сама берусь кормить малышку.

Получается не сразу, но спустя время мы обе немного успокаиваемся и дело идёт легче. Я сажусь в кресло. Устраиваю дочь в подушечках и кормлю, стараясь не думать о том, что сейчас происходит внизу.

Что Рэйберт сказал Маркусу? Что тот ответил? Как далеко зашёл их конфликт? Они не подрались? А если да, насколько всё серьёзно? Сражаются в облике людей или стали драконами?

Юна суетится, но всё же ест. Моя нервозность передаётся и ей, но я пока ничего не могу с собой поделать. Я зла и обижена на мужа, на обвинения, на ситуацию, в которую он меня толкает. Это несправедливо, нечестно!

Мягкое покачивание в итоге успокаивает и меня тоже. Юна засыпает прямо на руках и я, всхлипнув, перекладываю её в колыбель.

Такая маленькая, а уже тонко ощущающая этот мир малышка. Чувствующая меня. Смотрю на неё и снова плакать хочется. Как можно быть такой крошкой? Такой сладкой булочкой? С розовыми щёчками, которые буквально умоляют их потискать, и носиком-пуговкой?

Сейчас мне кажется, только мои девочки меня и понимают. Трогаю её лобик и хмурюсь. Есть ощущение, что она снова горячее положенного. Только сейчас понимаю, что врач её так и не осматривал, а я и не подумала, отвлекаясь на детей и несносного мужа. Проклятье…

– Госпожа?

Вздрагиваю, когда слышу голоса сиделок, которые вынужденно ждали под дверью. Боялись войти и разозлить меня.

– Я её покормила, и она уснула. Только что, – рассеянно оправляю юбку. Готова спорить, сейчас я точно не способна конкурировать с Мюрн в красоте, платье измялось, волосы похожи на гнездо. – Следите за температурой. Мне кажется, у неё небольшой жар.

– Конечно, госпожа. Отдыхайте и ни о чём не беспокойтесь.

– И ещё, – останавливаю я. – Врач сегодня не приехал. Почему?

– А так он был. Лорд Фергал объяснил ему, что случилось, а потом отпустил.