– Не осмотрев ребёнка? – я качаю головой.

– Врач тут. У нас на конюшне мальчишки разболелись, он их осматривал. Сейчас в гостевых комнатах, отдыхает, – заверяет девушка. – Идите, Леди. Поспите, правда. Если с маленькой что-то будет, мы его сразу позовём. Он просто сказал, что ничего страшного.

Ничего страшного. Ну конечно.

То есть мальчишки на конюшне получили медицинскую помощь, а наша дочь нет. Я ничего не говорю, дети бегают на улице, не всегда тепло одеты, неудивительно, что они простудились, но неужели он не мог убедить врача просто зайти и взглянуть на Юну?

Зла не хватает…

Иду в нашу спальню. На секунду посещает мысль, что мне стоило бы уйти ночевать куда-то ещё, но я её отметаю. Если Эмер приснится плохой сон, а такое иногда бывает, я хочу, чтобы она смогла быстро меня найти, а не пугалась спросонья ещё больше.

Надеяться на то, что вытолкаю дракона к любовнице тоже не стоит. Только если сам не уйдёт.

Переодеваюсь в ночную рубашку, смываю косметику. На секунду думаю том, что стоило бы пойти вниз и немного расслабиться в источниках, но я не решаюсь. Слишком устала.

Что же там с Маркусом? Выглядываю в окно и радуюсь, что никаких огненных проплешин не видно. Конечно, развернись над замком драконья битва, все были бы в курсе, но всё же я рада, что ничего страшного не происходит.

Лорд Эниада не дурак и он сильный дракон. Насколько я знаю, сейчас он служит в совете короля. Уверена, Рэйберт ему по зубам.

Нужно будет написать ему. У меня совсем не вышло сказать голосом, но, когда я писала, слова лились так легко и непринуждённо…

Пожалуй да. Письмо рискованно, но мне будет легче открыться ему в строках. Объяснить то, на что мне не хватило решимости, пока мы говорили в саду.

Воодушевлённая этой мыслью я даже делаю шаг к письменному столу, как вдруг в комнату врывается Рэйберт.

– Что ты ему наплела? – без вступления идёт в атаку он.

– Не понимаю, о чём ты.

– Не прикидывайся дурочкой, сокровище. Этот бледный червяк не высовывает своего носа без серьёзной на то причины. А значит, ты что-то ему наплела. Пригласила в гости, так? Письмо писала? Тайком бегала в башню, чтобы его отправить? Ты хочешь, чтобы я начал вести учёт птиц? Или может приставил кого-то следить за тобой?

– Чего ты добиваешься?! – срываюсь на крик. – Зачем мучаешь?!

– Ты сама себя мучаешь. Думаешь, я не знаю, что ты становишься влажной, когда видишь это недоразумение? Не догадывался, что ты бегала за ним по всему дворцу не потому, что тебе нужен был друг?

– Замолчи! – щёки обжигает стыдом. – Ты ничего, ничего, Рэйберт, о нас не знаешь!

– Да ну?

Я кричу, а он спокоен, будто мы не ссоримся, а пьём чай, любуясь красотами природы. Этот контраст нервирует меня особенно сильно.

– Это так! Ты не знаешь, потому что понятия не имеешь о том, что такое любовь!

– Думаешь, ты это знаешь? – усмехается дракон. – Отношение к тебе Эниады считаешь эталоном? Он хочет поиметь тебя и насолить мне посильнее. Не ради тебя, а потому что он редкостная сволочь.

– Ложь! – смазываю слёзы со щеки. – Что ты с ним сделал?!

– Выгнал в ночь, что ещё? Или опять записала меня в маньяки и решила, что я его расчленил и закопал в саду? Как знать, может и закопал.

– Ненавижу тебя! – в исступлении кричу я. – Мерзавец! Ненавижу! Какое право ты имеешь обвинять в чём-то меня, когда сам! Сам!

– Ну, договаривай, – он скалится. – Сам что? Сплю с другой женщиной? Это же очевидно. Моё право в том, что я мужчина, а ты нет. Справедливо ли это? Нет.

Он неисправим. Я… я больше не могу так. С меня хватит.

– Не могу, – отступаю к окну, мотая головой. – Я отказываюсь. Всё.