И побеждает, как всегда, самое главное чувство. Жажда наживы.

Он согласно моргает глазами. Понятливый.

Я уже иду к лифту, и думаю про себя, что некоторые люди, например, как этот охранник на входе в центр, куда более умные и прозорливые, чем мелкая девчонка с двумя детьми…

— Да, Серый, тут такая штука, — откидываюсь в кресле поудобнее и плотнее прижимаю телефон к уху. — Хочу у тебя кое-что прояснить.

— О чем речь, Кирилл, всегда рад помочь, — голос на том конце провода говорит с опаской. Оно и понятно - звоню слишком рано, скорее всего, вырвал человека с какого-то важного совещания. Они там в своей администрации всегда с самого утра важные совещания проводят. Тем более Серый - заместитель главы города.

— Нужно, чтобы органы опеки сходили по одному адресочку, навестили одну молодую мать.

— Что-то случилось? — напрягается он.

— Ничего такого, условия не слишком комфортные - однушка. Игрушек мало, все какие-то сломанные. Кухня маленькая. На столе - одно яблоко. Думаю, овощи там не частые гости.

— Да многие так живут, — не хочет вестись на провокацию Серый. Но я уже настроился. Мне нужно додавить Полину.

— Многие, да не те, кому положено жить в лучших условиях.

— Ты на что намекаешь? — ощеривается собеседник на том конце связи.

Выдыхаю. Как сложно с этими государственными служащими!

— В общем, пусть тетки твои из органов опеки сходят по адресу, скажут, что условия для жизни детей неприемлемые, и если к следующему посещению не будет трехкомнатной квартиры, игрушек там, вещей каких, в общем, не изменится все к лучшему, то детей заберут в детский дом.

— Кирилл, — медленно говорит он. — Но если условия плохие, детей действительно заберут в центр пребывания в сложной ситуации. А уже после они могут попасть в детдом. Ты думаешь, что творишь?

Отмахиваюсь от его слов. Он явно из тех людей, что боятся собственной тени. А тут действовать нужно.

— Я точно знаю, что делаю. Точно.

Едва отключаюсь, перевожу на телефон Сергею не только адрес Полины Кац, у которой сейчас находятся мои племянники по крови, но и приятную сумму, в качестве бонуса. У них там в администрации зарплаты небольшие, а за дело можно и заплатить.

— Кирилл Сергеевич, через пятнадцать минут начнется “зум” с управлением продаж, — заглядывает в кабинет Надежда. Напоминает, печется, чтобы все было по правилам. Я подмигиваю. Она как обычно теряется. — Не забудьте.

Я выдыхаю.

И, прежде чем запустить программу и нырнуть в свои дела, которые требуют внимания, говорю ей:

— Там на вахте новенький охранник. Минут пятнадцать назад точно стоял. Позвони в отдел кадров. Пусть его рассчитают, он больше тут не работает.

— Хорошо, Кирилл Сергеевич, — исполнительная Надежда скрывается за дверью.

А я нахожу в галерее в телефоне фотографию, на которой изображена красивая, хрупкая Полина Кац, увеличиваю ее лицо, так, чтобы было видно коричневые, большие влажные глаза, в которых теплится огонь, и говорю ей:

— И все же будет лучше, если ты отдашь мне ребенка. Иначе мне придется забрать двоих…

5. Глава 4. Она

Просыпаюсь в холодном поту от плача Тони… Или Толика? Открываю глаза и, кажется, что балансирую где-то на грани с реальностью и совершенно чужим, непонятным мне миром. Голова ватная, а отголоски прошлого и чьи-то цепкие руки не выпускают из объятий Морфея.

Одёргиваю себя, заставляя встать, и иду к малышам.

Они проснулись и хотят есть, поэтому увлекаю их игрушками и спешу на кухню. Ставлю на плиту кастрюлю с молоком, морщась от пульсации в висках. На улице пасмурно. Наверное, погода сказывается и давит на голову? Или вчерашняя перепалка с человеком, которого я не видела бы ещё сотню лет?