— Поняла, — улыбнулась я.

С такой подругой даже в уныние на пару деньков не впадешь. Хотя, честно говоря, хочется укутаться пледом, включить грустную музыку и плакать…

— Так, — Тая хлопнула ладошкой по столу, — давай за стол, жрать и спать. Перед отъездом еще кое-что сделать надо!

11. Глава 10

Я с подозрением уставилась на нее. Опять она что-то задумала.

— Что именно? — осторожно поинтересовалась я.

— Остальные твои вещи от Лешки забрать. Ты же не собираешься к нему возвращаться?

— Нет, конечно, — возмутилась я, — еще чего не хватало. Там барахла еще на пару чемоданов. В том числе любимые книги и институтские конспекты…

— Все заберем, — Тая уже жевала пиццу, и я решила последовать ее примеру. Подруга продолжила: — Еще не хватало, чтобы он твои вещи выкинул, а что-то ценное своим телкам начал раздаривать.

— Самое ценное я уже забрала, — проговорила я с набитым ртом, — но теплые вещи и то, что в ближайшее время я носить не собиралась, там осталось.

— Вот днем и заедем, пока он на работе будет. Прощальную записочку муженьку оставишь?

— И не только…

Я подхватилась с табуретки и сунулась в мусорное ведро. Хорошо, что Таюха мусор разделяет и фотки выкинула в ведро с чистыми отходами на переработку… Я достала несколько снимков и письмо секретутки.

— Вот, оставлю дома на столе, — довольно проговорила я, — пусть не сомневается в том, что он окончательно и бесповоротно идет на фиг! Без права на возвращение!

***

Поезд тронулся с места. В купе мы были вдвоем. Быстренько переоделись, расстелились и легли спать. Таюха вскоре засопела, а я лежала с открытыми глазами, слушала стук колес и следила, как на потолке мельтешит свет от железнодорожных уличных фонарей, мимо которых проезжал состав. Я обдумывала прошедший день…

Ближе к обеду мы проснулись, и первым делом я позвонила родителям. Мама и папа должны знать, что я меняю свой статус замужней женщины на свободную разведенку. Когда они услышали про измену Лешки на моих глазах, то их возмущению не было предела. А после моего рассказа про целую кипу фотографий папа собрался ехать в Москву и бить моему мужу морду. Еле отговорила.

Идею временно уехать на родину воинствующей Таи родители одобрили. Папа так и сказал:

— А поезжай, Маришка. Развеешься. И этот гад перед тобой мельтешить не будет. Вот, мать говорит: «С глаз долой, из сердца вон». Кострома — город красивый, я после армии там разок бывал.

— Так это почти двадцать пять лет назад было, — засмеялась я в трубку, — там уже все изменилось, наверное.

— Ничо, — протянул отец, — исторические достопримечательности посмотришь. Пусть Тая тебя по Ипатьевской слободе проведет. Мы с ребятами там гостили у приятеля на Гидростроителей. Эх, хорошее время было…

Еще немного послушав папу, ударившегося в воспоминания юности, я попрощалась. Честно говоря, думала, что разговор с родителями пройдет тяжелее. Будут причитания о порушенной молодости… Но они дружно заявили, что развод — единственное верное решение. И гнать нужно Лешку поганой метлой, если он — козел блудливый, еще раз вздумает на мои глаза не по делу показаться. А единственное общее дело у нас теперь — подача заявления на развод. Тут нужно обоим явиться. Но я на это мероприятие Таю с собой возьму. Вернемся через пару недель обратно в Москву и сразу подавать на развод!

Возможно, нас даже сразу разведут, без этой всякой тягомотины со временем на раздумья. Даже если Лешка будет против. Я себе несколько фоток пооткровеннее оставила. В случае чего покажу в качестве доказательства его измен. Не отбрешется, что это было один раз и по принуждению… А ведь такую хорошую байку сочинил: «Меня Олеська возбудителями опоила! Я весь такой в белом пальто, а она блудница вавилонская меня святого совратила и изнасявкала. Насильно на себя затащила и сношаться заставила! Да мне теперь на себя в зеркало стыдно смотреть! Маришка, я так больше не буду!»