— Ставлю себя на его место, — хладнокровно отбивает Игнат. — Ребенок ни в чем не виноват, Тори. Мне вся эта ситуация тоже не нравится, но я готов к обсуждению вариантов.

— Вариантов, — шиплю, передразнивая его. — Диля только моя. Все, других вариантов нет и быть не может. Спасибо за поддержку.

— Малыш… — он пытается поймать меня за руку, но я не хочу больше разговаривать.

Иду в гостиную, взглядом нахожу растянувшуюся на диване кнопку. Никто нам больше не нужен, мы сами у себя есть.

— Солнышко, собирайся, — нагибаюсь, поправляю ее волосики возле лица. — А то на пляже все места займут, придется нам с тобой стоя загорать.

— Ура!

Игнат выходит в коридор, чтобы нас проводить. Приваливается плечом к стене, сверлит недовольным взглядом. Что он от меня хочет? Я помню, что у него, как у большого начальника, сегодня какая-то важная конференция с потенциальным партнером. Мы и не планировали видеться.

— Не глупи, Тори, — шепчет на ухо, когда уворачиваюсь от его губ. — Мы с тобой не ссорились.

— Хорошего дня.

Во дворе машины Риналя уже нет. Выдыхаю. Диля крутится рядом, спрашивает, сколько ей можно будет покупаться.

— Сначала за купальниками заедем, — снова гипнотизирую карту с движущимися машинками.

Давно мне Макс говорит, иди учиться. А у меня какой-то страх сидит глубоко внутри, я боюсь такой ответственности, поэтому в конце каждого месяца, подбивая расходы, грущу над графой «такси». Хотя, наверное, обслуживание машины и бензин тоже недешевое удовольствие.

За окнами мелькают дома, и я представляю, как однажды в одном из них у нас с Дилей будет своя квартира. С большой детской и отдельной спальней для меня, которую я смогу обустроить полностью на свой вкус.

У Макса лофт, который вполне подходит холостяку, но для двух девочек выглядит слишком холодным и мрачным.

Они с моей мамой разошлись три с половиной года назад. Косвенно из-за меня. Это все глупости, но мама вбила себе в голову, что я хочу отбить у нее Макса. Бесилась тогда страшно, устраивала истерики.

В какой-то момент она выбросила мои вещи из квартиры. Спихнула какую-то часть одежды в сумку и вышвырнула на лестничную клетку, не пустила меня, когда я вернулась из магазина.

Я так и сидела до вечера на лавочке возле дома, не понимая, куда идти дальше. У меня в голове не укладывалось, как самый родной человек мог со мной так поступить.

Макс приехал из кафе, нашел меня с сумкой на коленях. Высказал все матери, и на улице оказалась уже она. Вернее, в гостиничном номере, но не суть. С тех пор мы и не общаемся.

— Мама, киндеры, — Диля тянет в сторону магазина, а чуть позже, сидя на кровати, распаковывает свои богатства.

Я же собираю по дому все для пляжа и ищу мини-насос, потому что мне легких не хватит надуть матрас с розовым фламинго спереди.

Разрывающийся от вибрации телефон мне притаскивает кнопка. Тянет перепачканные краской руки, и я смеюсь, ловко уклоняясь от мелкой шкоды. Когда успела только?

— Привет, Макс, — держу телефон ухом, отмываю все цвета радуги с детских ладошек.

В зеркале на своей щеке замечаю серо-буро-малиновый след.

— Привет. В кафе прорвало трубу, я не в городе. Знаю, что у тебя сегодня выходной, но можешь подскочить?

После всего, что Макс для меня сделал, я даже ночью никогда ему не откажу. Не в том смысле.

В том, как раз, у нас никогда ничего не было и не будет. У нас разница всего десять лет, Максу тридцать пять, но что я его не рассматриваю в качестве мужчины, что он меня в качестве женщины.

Я знаю, что у него есть дочь, которая сбрасывает все его звонки и возвращает подарки, так что, наверное, в отношении меня и Дильки у него что-то психологическое. Эффект замещения в действии.