– Кстати о партнерах, – вспомнила я и выпуталась из объятий мужа. Ушла в коридор за бумагами и протянула их Максу. – Заходил Никита, тоже не мог тебя отыскать.

Лицо мужа посуровело, и он резко схватил папку с документами. Бегло пробежался по тексту и посмотрел на меня поверх бумаг:

– Какого черта он тут забыл, когда меня нет дома, - зло бросил он. – Что-то просил передать?

– Нет, только это, – ответила я, задумавшись на долю секунды. В воспоминаниях так некстати всплыла та унизительная сцена из-за лужи Дарьи Владимировны, и я поджала губы.

– Точно? Ты как-то призадумалась.

– Только то, что очень ждёт твою подпись, – я сложила руки на груди. – Просто вспомнила, как едва не разбила себе нос прямо перед ним, – я неловко усмехнулась, вспоминая удивлённое лицо Никиты, когда я свалилась ему прямо в руки.

– Как? – серьезно спросил Макс. Черты его лица заострились, а мускул на щеке дернулся.

– Он наверняка расскажет тебе при встрече и будет отпускать шуточки над твоей неловкой женой, ты уж не смейся.

Я покачала головой, а муж непонимающе нахмурился.

– Не волнуйся, я в порядке, он не дал мне убиться, – добавила я, прочитав в его глазах что-то недоброе.

– Так, Лена, – Макс швырнул бумаги на журнальный столик и резко притянул меня к себе. Так, что я едва не ударилась о его крепкие мышцы.

Мой муж тренировал их в спортзале ровно три раза в неделю и порой забывал, какой он сильный. А вот я поднимала тяжести разве что когда носила люльку Лизы.

– Я серьезно, чего он хотел и что тут произошло? Я говорил ему не соваться сюда! И не хочу, чтобы ты болтала с чужими мужчинами, пока я на работе!

– Макс, ты чего? – мои глаза расширились. – Я упала, а он меня словил.

– Ты же знаешь, как я не люблю, когда работа проникает в мой дом, – он прищурился и внезапно подарил мне жесткий и быстрый поцелуй, обжигающий до боли. – И когда посторонние мужики прикасаются к тебе.

– Ох, да это ревность, Тагирский! – я запрокинула голову, пока он прижимал меня к себе, чтобы заглянуть в его злющие глаза и весело рассмеяться. Хотя страх проснулся где-то внутри моей груди, я не позволила ему выглянуть. – Я думала, мы уже прошли этот этап!

– Неа, – губы мужа растянула плотоядная улыбка. Он приблизил своё лицо к моему и прошептал, – То, что моё – моё и только моё. Скажу ему держать руки при себе при следующей встрече, а то я ему их переломаю.

Муж хрипло и часто дышал, то сжимая руки на моих плечах, то разжимая, и мне подумалось, что это его успокаивает. Он был вспыльчив, и ему часто сносило крышу то, что я посчитала бы недостойной внимания мелочью.

Я покачала головой: не верилось, что Макс ещё мог ревновать меня к кому-то так же, как и до свадьбы. Хотя, если вспомнить, Никита рядом со мной всегда вызывал у него уж слишком негативные эмоции. Макс даже перестал брать меня на разного рода мероприятия в последнее время. Он аргументировал это Лизой, но её же можно было оставить и с бабушкой.

– Ты больной, Тагирский, – я улыбнулась, пока муж прижимал меня к себе. Крепко, жестко, почти до боли сжимая рёбра. – Он же твой друг.

– А ты – моя женщина, – ответил он хрипло, наклоняясь к моей шее, и оставил жесткий поцелуй, словно метил меня. – И тебе лучше никогда об этом не забывать. Моя Елена прекрасная.

Он оторвался от меня, а потом перевёл глаза на детскую:

– Лиза спит?

– Ага.

Он хищно улыбнулся, а потом внезапно взял меня на руки и подбросил вверх, вырывая из моей груди сдавленный вздох, прежде чем отнести в спальню. Я подавила вскрик и бесшумно затряслась от смеха.

– О, – губы мужа приоткрылись, и он внимательно осмотрел обновку на нашей кровати, застряв в дверях от неожиданности. – Новое постельное?