– Эй! – голос Остапа вернул Луцыка к реальности. – Какой у нас план? Валим отсюда?

– Загрузим аппаратуру в кузов, и поедем, – согласился Луцык.

– Да на хрен она нам сдалась? Вот было бы тут что-нибудь полезное. Например, оружие или туристическое снаряжение…

– Или еда, – подсказала ему Гюрза.

–… или еда. Тогда другое дело. А что мы будем делать с гитарами? Ими даже могилу не выроешь, если понадобится.

– Кто-то втянул нас в эту непонятную игру, и этот кто-то хочет, чтобы мы играли по его правилам, – высказалась Джей. – А значит, мы должны взять инструменты с собой.

Остап хитро прищурил глаз.

– А не пошел бы этот кто-то куда-нибудь подальше.

– Остап, ты играешь в компьютерные игрушки? – задал вопрос Джей.

– Раньше играл. Сейчас времени нет…

– А мне «Fallout» нравится, – гордо заявила Гюрза.

– Какая часть твоя любимая? – встрял Кабан.

– Четвертая.

– Фу! Четвертый «Фолыч» – отстой. В нем ничего от классического не осталось – только братство стали да гули с супермутантами. Назвали бы как-нибудь по-другому, типа нарко-зомби-апокалипсис – вообще вопросов бы не было. А что там за пушки?! Какую ни возьми – неведома хрень. Звездный карабин! Что это, блин, вообще такое?! Это мир магии или пост-апокалипсис?!

– Ребята, не отвлекаемся! – Джей снова обратилась к Остапу. – Вот скажи, что будет, если ты, играя в какой-нибудь «DayZ», вдруг перестанешь отстреливать зомби и собирать лут?

– Сольюсь, – резюмировал Остап.

– То-то же. Так что давай без самодеятельности.

– Слушайте, а если все это какая-то игра, то как она называется? – задумчиво спросил Кабан.

– «Изгои», конечно же! – подмигнула ему подруга детства.

– Отличное название!

Джей на секунду замерла, а затем звонко хлопнула себя ладошкой по лбу:

– Мы же совсем про водителя забыли! Как он там?

– Живой. Мы проверяли, – успокоил ее Луцык.

– Допросить его не пробовали? Узнать, что это за место, ну и вообще?

– Я пытался. Без толку. Мужик, кажется, вконец сбрендил от горя.

– Оно и понятно, жену потерять – это тяжелая утрата. У нас в группе был саксофонист, так у него сын в аварии разбился. Бедняга после похорон поехал кукухой, говорить перестал, только мычал что-то нечленораздельное. Родственники его в дурку сдали. Говорят, совсем плохой стал, целыми днями лежит в постели и в потолок смотрит. Короче, овощ.

– Ой, какой зайка! – звонким колокольчиком донесся голос Гюрзы.

– Ты про это про поехавшего? – озадачился Луцык. – Да какой он, к хренам, зайка?

– Да вот там зайка!

Посмотрев туда, куда она указывала, все увидели существо размером с кошку с длинными рыжими ушами. У него была закругленная беличья мордочка, крошечные передние лапки, мощные прыгательные задние и длинный хвост, раза в два длиннее тела, с черно-белой кисточкой на конце.

– Какой же это зайка? Это тушканчик, – радостно пояснил Луцык.

– Для тушканчика он великоват, – заметила Джей.

– Может, порода такая. Ишь какой, не боится! Иди сюда, малыш, цыпа-цыпа-цыпа.

– Какая еще «цыпа»? Так цыплят зовут.

– А как надо?

– Кис-кис.

– Это для кошек.

– Какая разница? Хотя да, «кис-кис» тоже не подойдет. Это же заграничный тушкан, надо как-то по-другому… Мичу-мичу!

– Это что еще за белиберда?

– Так в Италии говорят.

– А в Турции кошки откликаются на «пись-пись». Помнишь, Володя, как мы смеялись, когда были в Стамбуле? – тихонько, боясь спугнуть зверька, сказала Гюрза.

Тушканчик тем временем с любопытством глядел на людей большими черными глазами и смешно морщил носик.

– Давайте его поймаем и сожрем, – предложил Луцык.

– Ты это серьезно?! – ахнула Гюрза.

– Серьезней некуда.

– Как можно? Это же живое существо. И оно такое миленькое.