Статья 10 УК РСФСР признает умышленно действующими лицами тех, которые предвидели общеопасный характер последствий своих действий, желали этих последствий (прямой умысел) или сознательно их допускали (эвентуальный умысел), и неосторожно действовавшими – тех, которые не предвидели последствий своих поступков, хотя и должны были предвидеть их, или легко мысленно надеялись предотвратить такие последствия. В этих формулах закона четко определено отношение субъекта, действовавшего умышленно или неосторожно, к последствиям: субъект эти последствия желал, допускал, предвидел и т. д. Однако ст. 10 УК РСФСР не содержит и не может содержать подробных указаний, о каких общественно опасных последствиях здесь идет речь, какой круг фактических признаков охватывается понятием «последствие». Между тем эти указания весьма существенны для понимания форм вины и их связи с составом преступления, для решения всей проблемы уголовной ответственности.

Обратимся к следующему примеру.

Иванов задумал украсть часы у Семенова. Иванов заметил, что Семенов завернул часы в газету и спрятал сверток в карман. Иванов вытащил из кармана Семенова сверток, но оказалось, что – это другой сверток, не с часами, а с деньгами. Имеется ли в действиях Иванова состав преступления, и какого именно? Иванов не «предвидел» и не «желал» похищения денег: он имел в виду похитить часы. Может быть, в таком случае в действиях Иванова согласно ст. 10 УК РСФСР умысла нет и, следовательно, нет и кражи, ибо по неосторожности кража совершена быть не может? Такой вывод был бы, конечно, неверен. Его порочность непосредственно связана с ошибочным толкованием характера «последствия», о котором говорит ст. 10 УК РСФСР и в понимании которого учение о составе преступления должно играть решающую роль.

Дело в том, что последствие – понятие весьма широкое. Оно слагается из огромного, по существу неисчислимого количества признаков: газета была помята, газета была сложена в четыре раза, шрифт на ней украинский, денег 100 рублей за № 25690, 25691 и т. д. и т. д. Последствие в широком смысле складывается, таким образом, из целого ряда этапов и фактов, ибо в жизни каждое явление– в том числе и действие, приводящее к определенному последствию, весьма различно и своеобразно, – все зависит от конкретной обстановки. Совершенно ясно, что предвидение и желание последствия в этой его конкретной полноте не только в уголовно-правовом смысле, но и вообще неосуществимо; поэтому если в содержание умысла вкладывать знание и желание (или в понятие неосторожности – долженствование и возможность знать) столь многочисленных и в огромной своей части неуловимых признаков, то это означало бы на деле совершенный отказ от требования вины, ибо таким всезнанием последствия никто обладать не может; но ведь, с другой стороны, вина – необходимый элемент состава. Очевидно, понятие «последствие», которое согласно ст. 10 УК РСФСР желает, предвидит или должен предвидеть виновный, охватывает не все признаки, а лишь некоторые из них. Следовательно, и здесь – при конструкции последствия в смысле ст. 10 УК РСФСР – необходимо выделение, необходим отбор ограниченной группы характеризующих последствие признаков.

Каковы эти признаки?

В статье «Дебаты по поводу закона о краже дров» К. Маркс писал: «Собирание валежника и кража леса – это, следовательно, существенно различные явления. Объекты различны, не менее различны и действия в отношении объектов, следовательно, умысел должен быть различный, ибо какое же объективное мерило можем мы приложить к умыслу, помимо содержания действия и формы действия?»