Последовательно возникает другой, весьма существенный вопрос: отсутствие ли любого из элементов состава может быть восполнено путем аналогии или, напротив, только отсутствие определенного круга и значения элементов? На этот вопрос должен быть дан совершенно определенный ответ: ст. 16 УК РСФСР не является тем магическим средством, при помощи которого может быть восполнен любой из элементов состава, предусмотренный уголовным законом. Действительно, если бы аналогия была способна восполнять любые отсутствующие в данном общественно опасном действии элементы состава, то по существу вся проблема состава преступления – и в ее теоретическом, и в ее практическом значениях – потеряла бы смысл: любое действие можно было бы при помощи аналогии квалифицировать по любой статье. Так, можно было бы судить за должностное преступление по ст. 58^>7 УК РСФСР, восполнив недостающий контрреволюционный умысел ссылкой на аналогию – ст. 16 УК РСФСР; или судить по ст. 136 УК РСФСР за оконченное убийство, нанесшее тяжкое телесное повреждение, восполнив при помощи той же ст. 16 УК РСФСР отсутствующее последствие – наступление смерти и т. д.

Отсюда необходимо сделать другой общий вывод: при помощи аналогии может быть восполнен не любой элемент состава (и тем более – группа таких элементов), а лишь некоторые элементы состава, элементы определенного рода. Единственный правильный путь к разрешению проблемы аналогии и заключается в том, чтобы установить, какие же именно элементы состава могут быть восполнены при помощи аналогии. В этом существо вопроса.

Для того чтобы его решение было верным и рациональным, необходимо рассмотреть его применительно к каждой из четырех групп элементов состава, характеризующих каждое преступление. Обратимся к первой группе – к элементам, характеризующим субъекта преступления. Могут ли эти элементы восполняться при помощи аналогии?

В системе социалистического уголовного права субъектом некоторых преступлений является ограниченный, точно в законе указанный круг лиц. Таковы должностные преступления, воинские; таковы многочисленные отдельные составы, рассеянные по УК РСФСР (ст. 59^>3в – субъект – работник транспорта, ст. 95 – субъект – свидетель, переводчик или эксперт, ст. 128 – субъект – лицо, стоящее во главе предприятия или учреждения, и другие). Во всех этих случаях прямая цель закона заключается в ограничении круга ответственных лиц. Поэтому пользоваться аналогией для восполнения элементов состава, характеризующих специальный круг субъектов, значило бы вступить в противоречие с ясно выраженной волей законодателя.

Верховный Суд СССР неоднократно указывал на возможность применения составов со специальным субъектом лишь в тех случаях, когда именно этот субъект является виновником преступления. Так, еще определением Уголовно-судебной коллегии Верховного Суда СССР от 16 октября 1939 г. признано: «Преступная халатность, допущенная обвиняемым, не являющимся должностным лицом, не может квалифицироваться как должностное преступление по статье УК о халатности, по которой могут нести ответственность в уголовном порядке только должностные лица». В другом определении, от 22 августа 1939 г., Уголовно-судебная коллегия еще с большей четкостью отметила значение специального субъекта для наличия состава преступления: «Должностное лицо, не являющееся руководителем центрального аппарата управления или таких же хозяйственных государственных аппаратов производства, торговли, кредита и транспорта, не может отвечать за свои преступления по должности по статье УК, предусматривающей квалифицированный вид должностных преступлений (ч. 1 ст. 112 УК РСФСР)»