Так, согласно постановлению Совета Министров СССР от 10 декабря 1969 г. «О мерах по усилению охраны рыбных запасов в водоемах СССР» (п. 7), органам рыбоохраны было предоставлено право предъявлять иски к государственным предприятиям, организациям и учреждениям, колхозам и иным кооперативным и общественным организациям о взыскании в доход государства средств в возмещение ущерба, нанесенного рыбному хозяйству в результате нарушения правил рыболовства и охраны рыбных запасов, с использованием этих средств на мероприятия по воспроизводству рыбных запасов[277].

Согласно постановлению Совета Министров СССР от 30 декабря 1980 г. «О возмещении убытков, причиненных государству нарушением водного законодательства» (п. 1), органам по регулированию использования и охране вод системы Министерства мелиорации и водного хозяйства СССР предоставлено право предъявлять иски к государственным объединениям, предприятиям, учреждениям и организациям, колхозам, другим кооперативным и иным общественным организациям и к гражданам СССР, а также к иностранным физическим и юридическим лицам о взыскании в доход государства средств в возмещение убытков, причиненных государству нарушением водного законодательства, с использованием этих средств на проведение мероприятий по охране вод в соответствии с планами экономического и социального развития[278].

В указанных случаях органы рыбоохраны, а также органы Министерства мелиорации и водного хозяйства обращаются в суд и в Госарбитраж не за защитой своих прав и охраняемых законом интересов, а в интересах государства[279].

Именно поэтому редакцию ст. 30, ч. 1 Основ следует дополнить указанием на то, что возбуждение процесса возможно не только в интересах других лиц, но также и в интересах государства. В этом отношении редакция ст. 3, п. 3 Правил выглядит предпочтительней, ибо в ней вообще прямо не регламентировано в чьих интересах возбуждается дело в государственном арбитраже по заявлениям органов государственного управления, и поэтому не исключается возможность предъявления иска в интересах не только отдельных организаций, но и государства.

3. Согласно ст. 25 Правил, привлечение в процесс не участвующих в качестве сторон организаций (в том числе органов государственного управления), возможно во всех случаях, когда арбитраж найдет их участие в процессе целесообразным.

В соответствии со ст. 30, ч. 2 Основ, участие органов государственного управления в гражданском процессе возможно в предусмотренных законом случаях. Однако достаточно многочисленные рекомендации высших судебных инстанций ориентируют нижестоящие суды привлекать в процесс органы государственного управления и в тех случаях, когда на этот счет нет специального указания закона, но когда, по мнению вышестоящих судов, эти органы объективно заинтересованы в разрешении дела.

Проанализировав некоторые из руководящих разъяснений Пленумов Верховного Суда СССР и РСФСР, Ю. И. Лутченко вслед за Р. Е. Гукасяном пришел к выводу, что указание в ст. 30, ч. 2 Основ на право органов государственного управления давать заключения в гражданском процессе «в предусмотренных законом случаях» сформулировано без учета потребностей судебной практики и не создает правовой основы их участия в гражданском процессе по делам искового производства. По его мнению, право дачи заключения должно принадлежать всем органам управления[280].

Своеобразную попытку «примирить» формулировку ст. 30 Основ с судебной практикой предприняла С. А. Иванова: Закон действительно говорит о том, что органы государственного управления могут возбуждать гражданские дела в защиту прав и охраняемых законом интересов других лиц и вступать в начатое дело для дачи заключения в случаях, предусмотренных законом. Однако в законе отсутствует слово «только», и сделано это не случайно, так как все случаи, когда для того или иного органа государственного управления необходимо возбудить дело или вступить в начатое дело, или суд признает необходимым или целесообразным привлечь соответствующий орган государственного управления для дачи заключения по делу, перечислить в законе вряд ли возможно