Хотя институт третьих лиц в арбитражном процессе НРБ легализирован, граждане по соображениям принципиального свойства не могут принимать участие в арбитражном производстве ни в качестве сторон, ни в качестве третьих лиц[256].

4. Арбитражная практика вопреки некоторым устоявшимся традиционным представлениям широко привлекает в процесс в качестве соответчиков третьих лиц – непосредственных исполнителей по договору. Здесь третье лицо (по терминологии гражданского права) займет положение ответчика (по терминологии арбитражного процессуального права). В. К. Райхер справедливо видел в этой практике прогрессивно-новаторскую ломку старой цивилистической традиции, не допускающей привлечения к ответственности за неисполнение договорного обязательства лиц, не связанных по данному договору с истцом[257].

Таким образом, тот факт, что непосредственный исполнитель в ст. 38 Основ гражданского законодательства назван третьим лицом, вовсе не предопределяет его аналогичное положение в арбитражном процессе.

Согласно законодательству ВНР, хозяйственные споры между социалистическими организациями подведомственны суду. Но и при подобном положении вещей особенности материальных хозяйственных отношений самым серьезным образом влияют на «расстановку» лиц в процессе. Так, только по хозяйственным судебным спорам между социалистическими организациями вступившее в дело третье лицо может быть привлечено судом в качестве стороны[258].

От возложения исполнения обязательства на третье лицо следует отличать случай, когда должник не исполняет перед своим кредитором обязательства из-за нарушения обязательства его должником по отношению к нему. Такие случаи не подпадают под действие ст. 38 Основ гражданского законодательства[259]. Однако было бы неправильным утверждать, что они вообще не урегулированы[260]. Согласно инструктивным указаниям Госарбитража СССР от 6 октября 1969 г. № И-1-33, по общему правилу не являются обстоятельствами, освобождающими от ответственности за нарушение обязательства, в частности, ссылки ответчиков на неисправность поставщиков перед ними, поскольку устранение этой причины лежит на обязанности поставщика (п. 7)[261]. Разъяснение такого рода понятно, так как субъектом гражданско-правовой ответственности при нарушении обязательства является неисправная сторона по договору (в рассматриваемом случае – поставщик). Но это не исключает права поставщика переложить ответственность на виновных поставщиков сырья, деталей, узлов и т. д. в порядке регресса.

Привлечение в арбитражный процесс смежников, безусловно, имеет свои негативные стороны. Часто ответчик ссылается на вину третьих организаций, из-за которых он не мог выполнить обязательства. Эта организация также иногда ссылается на неисправность своих смежников. Возникает проблема ответственности «по цепочке». Ориентирование арбитража на привлечение смежников может привести к тому, что это будет толкать поставщиков на изыскание возможностей свалить вину на другого и освободиться от ответственности вместо того, чтобы принять все меры к надлежащему и своевременному исполнению обязательств[262]. Ссылки на неисправность смежников очень часто фигурируют в качестве пресловутых «объективных» причин, которые приводятся в оправдание срыва хозяйственных договорных обязательств.

Тем не менее, несмотря на столь весомые доводы в пользу сложившейся арбитражной практики, проблема цепочки ответственности до сих пор не решена. Есть весьма серьезные аргументы для некоторых ситуаций и в пользу установления такого порядка, при котором была бы по возможности установлена прямая ответственность непосредственного виновника в неисполнении обязательства.