Конечно, если бы законодатель вкладывал в различных отраслях права одинаковый смысл в термин «третье лицо», то отсутствие «третьих лиц» в арбитражном процессе выглядело бы лишенным всякого смысла, свидетельствовало бы не только о несогласованности норм материального и процессуального права, но и об их противоречивости.

Затронутый вопрос, несмотря на свою актуальность, слабо разработан в нашей литературе, и, по-видимому, только И. М. Зайцев впервые специально обратил на него внимание. Иллюстрируя трудности, которые могут возникнуть в нормотворческой деятельности при толковании и применении норм права в научных исследованиях, а также в учебном процессе, он сослался на то, что иногда в различных отраслях права один и тот же термин употребляется в различном смысле, в результате чего можно неправильно понять сущность выражаемого им понятия. По мнению И. М. Зайцева, именно с таким случаем мы сталкиваемся, встречая в гражданском и гражданском процессуальном праве термин «третье лицо»[252]. К сожалению, общая проблематика статьи И. М. Зайцева не дала ему возможности развить подробно эту идею и он не сделал обстоятельного анализа различий третьих лиц в двух указанных отраслях права.

Так, по подсчетам М. К. Сулейменова, только в ГК РСФСР термин «третье лицо» применяется 23 раза[253]. И мы даже с сугубо практической точки зрения должны знать, везде ли одинаковый смысл вкладывает законодатель в данный термин, совпадает ли он по значению с теми третьими лицами, о которых упоминает гражданское процессуальное право.

Указанная проблема типична и для законодательства других стран. Румынский исследователь А. Нашиц в сугубо теоретической работе отмечает особую важность определения используемых в законодательстве терминов, когда они в разных или даже в одной и той же отрасли права имеют неодинаковое значение, и в качестве такого примера приводится термин «третье лицо»[254].

Характеризуя признаки третьего лица в гражданском праве, М. И. Брагинский писал, что их два: отрицательный (оно не является стороной в первоначальном правоотношении) и положительный (оно юридически связано с одной из сторон первоначального правоотношения); отмеченные признаки присущи и третьим лицам в гражданском процессе[255].

С этим последним выводом нельзя согласиться.

1. В некоторых случаях с полной очевидностью следует, что упомянутое в материальном праве «третье лицо» заведомо не может занять в случае спора аналогичное место в процессе. Согласно ст. 250 ГК РСФСР, если третье лицо по основанию, возникшему до продажи вещи, предъявит к покупателю иск об изъятии ее, покупатель обязан привлечь продавца к участию в деле, а продавец обязан вступить в это дело на стороне покупателя. Ясно, что в иске об изъятии вещи третье лицо (по терминологии гражданского права) займет положение истца (по терминологии гражданского процессуального права). Третьим же лицом в процессе при такой ситуации окажется продавец. Аналогичная ситуация может возникнуть и в случае спора при применении ст. 167 ГК, регламентирующей некоторые особенности исполнения договора в пользу третьего лица.

2. Некоторые из видов третьих лиц в гражданском процессе могут быть и не связаны с одной из сторон в ходе рассмотрения дела.

3. Не во всех случаях право регресса может быть обеспечено институтом третьих лиц в процессе. Эта в целом нежелательная, негативная ситуация связана с наличием в стране двух самостоятельно сосуществующих юрисдикций. Так, при рассмотрении хозяйственного спора, подведомственного арбитражу, могут быть заинтересованы те или иные работники предприятия, к которым в случае удовлетворения иска может быть предъявлено регрессное требование, но занять в арбитражном процессе положение третьих лиц они не могут, ибо арбитраж не рассматривает споры с участием заинтересованных в деле граждан. Не может быть в подобном положении применена и ст. 28 ГПК, согласно которой при объединении нескольких связанных между собой требований, из которых одни подведомственны суду, а другие – органам арбитража, все требования подлежат рассмотрению в суде. В случае привлечения в процесс третьего лица рассматривается, тем не менее, одно требование, а не несколько связанных между собой требований.