Излишне строгое следование в процессе принципу устности вынуждало бы стороны облекать в подвижную форму устной речи весь процессуальный материал, который в результате этого неизбежно потерял бы устойчивость контуров; подвергало бы стороны и суд гнету нагромождения необъятных сразу фактов; означало бы «построение судебного решения в воздухе»405 и сделало бы невозможным контроль за действиями суда, направленными на установление фактических обстоятельств; словом, уподобило бы разбирательство «дикому горному потоку, который, не сдерживаемый руслом, свободно разливается во все стороны через поля и луга, а пройдя полностью, оставляет после себя всего лишь бесплодные камни»406.

Наоборот, построение разбирательства только на принципе письменности воздвигло бы непроницаемую бумажную стену между судом и сторонами, открыло бы широкое поле сутяжничеству и уловкам недобросовестных сторон и их адвокатов, освободив их от спасительного контроля публики и дав им возможность бесконечного обмена затягивающими процесс заявлениями и репликами.

Следовательно, речь не в состоянии заменить в процессе письма, но бумага не должна заслонять живых людей407. «Свойств хорошего процесса невозможно достичь ни при помощи только лишь устности, ни при помощи письменности»408. Поэтому надлежит сочетать принцип устности с принципом письменности, определяя каждому из них такое место в процессе, которое он заслуживает с учетом своей значимости409.

Письменная форма обладает достоинствами краткости и устойчивости, следовательно, должна касаться тех заявлений сторон, в которых формулируются их юридические требования, являющиеся в процессе предметом судебного исследования и проверки. Наоборот, устность нужна там, где необходимо достичь концентрации процесса и обеспечить возможность личного общения суда со сторонами, т.е. на заседании суда перед постановлением решения.

Далее, в сложных процессах, изобилующих фактическим материалом и вызывающих значительное число запутанных юридических вопросов, предварительная письменная подготовка устного заседания становится чрезвычайно полезной, а иногда даже просто необходимой. Она заключается в представлении суду и взаимном обмене сторонами объяснениями в письменном виде. «Устная форма может содержать в себе определенное количество процессуального материала, но лишь только это количество превышается, она рвется от перегрузки и в помощь ей необходимо призвать письменность»410. А поскольку невозможно в законе заранее определить категории дел, требующие с учетом сложности письменной подготовки, необходимо оставить на усмотрение суда решение вопроса о подготовке в каждом отдельном случае. С другой стороны, надлежит дать сторонам, имеющим трудности с явкой на заседание, право ограничиться обменом контрадикторными письмами, оставляя суду право их признания в случае необходимости предоставления устных объяснений411. Разбирательство, чтобы быть целесообразным и удобным, должно быть эластичным412.

I. Деятельность судов, подобно иным органам государственной власти, может проходить в полной тайне либо совершаться в большей или меньшей степени открыто. В первом случае в процессе господствует принцип канцелярской тайны, во втором – принцип гласности.

В зависимости от круга лиц, которым принадлежит право знакомиться с процессуальной деятельностью суда, различают гласность для сторон, если это право принадлежит только участвующим в процессе лицам, и гласность общую, касающуюся всех, или публичность.

Гласность для сторон не представляет собой самостоятельного принципа, а является следствием, с одной стороны, принципов непосредственности и устности, требующих непосредственного общения суда со сторонами, а с другой стороны – принципов контрадикторности и равноправия, из которых первый возлагает на стороны бремя подготовки процессуального материала, а второй дает им одинаковые средства защиты и нападения.