и вновь неисчислимо
число песчинок
в воздухе пустом.
15.09.1980 Таллинн
Конец войны
(«Молчанье…»)
Молчанье.
Камень.
Камень.
Тишина.
Молчание.
Песок.
И снова – камень.
Проёмы арок смутными рядами.
Проёмы.
Арки.
Гладкая стена.
Стена.
Другие стены.
Тени стен.
Часы.
Остановившееся время.
Минуты.
Стрелки.
Вечность надо всеми
Предметами не знает перемен.
Ни звука.
Ни движенья.
Солнца нет.
Прозрачен небосвода синий цвет.
Молчание.
На мостовой булыжной
Нет пыли.
Пересохший водосток.
Тень девочки бегущей
На песок
Упала.
И осталась неподвижной.
18.10.1981
«День придёт – заплачешь ты…»
День придёт – заплачешь ты.
Рок всесильной пустоты
Над тобой стеной восстанет,
Смерть сотрёт твои черты.
Ты, кто видел белый свет,
Ты, кто мнил, что смерти нет,
День придёт – тебя заманит
В ночь вращение планет.
В жизни, чьё теченье – круг,
Нет причин для страха, друг.
Одного страшись – молчанья,
Времени, где умер звук.
А пока скончанье дней
Далеко – веселье пей
И забудь, что день прощанья —
Чёрный день судьбы твоей.
1983
«Ты скажешь – здесь не требуют, но ждут…»
Ты скажешь – здесь не требуют, но ждут.
Ты скажешь – здесь не просят, но молчат.
И скоро ветры камень измельчат
И письмена старинные сотрут.
Но времени терпенья нет границ,
И мести ветра где-то есть предел.
Камней недвижность и движенье тел
Напоминают возвращенье птиц.
«Ни люди – слуги богов…»
Ни люди – слуги богов,
Ни боги – враги людей
Не слышат твоих, любимая, слов,
Не видят твоих огней.
Богиня Ирида, твои слова —
Всего лишь небесный звон.
Видишь – горят твои дерева,
Меркнет твой небосклон.
Ни братьям – все налицо,
Ни сёстрам – все как одна,
Ни братьям жриц, ни сёстрам жрецов,
Богиня, ты не нужна.
Богиня Ирида, твои огни —
Всего лишь незримый свет.
Видишь – пришли осенние дни,
Птиц твоих больше нет.
Ни птиц – кругом тишина,
Ни звёзд – лишь слёзы из глаз.
О, радуга-радость, лишь ты одна
Не покидаешь нас.
Неизвестность. Книга стихов
(1997)
«Незаметный, знакомый ландшафт в антикварном романе…»
Незаметный, знакомый ландшафт
в антикварном романе,
отражение времени скрыто
в расцветшем стекле.
На земле дом из дерева,
травы без мёртвых названий,
голубая листва и живая смола на стволе.
Новой жизнью страниц,
словно ветер, головокруженье,
торжество без обмана, – и в воздухе,
влажном до слёз,
дикой флоры (лист вырван и вложены листья)
владенья,
и движенье в сюжете
вращеньем неспешных колёс.
Но дорога закрыта и нет иллюстраций.
Не зная,
что же делать, герои исчезает
на несколько лет…
Ветхой прозы пространство рекою течёт,
огибая
очертанья предметов
и повествованья предмет.
Я узнал это место, как будто, – но здесь
многоточье…
Воздух вычищен (здесь запятая),
но мне тяжело
им дышать. Я когда-то здесь жил.
Но холодною ночью
без проверенных знаков
тускнеет цветное стекло.
Дом удобен и скучен.
Деревья, как будто из камня.
Травы названы и мифология приручена.
И на жёлтых страницах романа ищу я,
куда мне
скрыться без вести,
чтоб за окном ожила тишина.
Нет последней главы.
Содержания не существует.