– Ну вот так всегда! Слепого легко обмануть, – расстроился альбинос, сравнив свою соломинку и удостоверился, что именно ему выпала «великая честь» идти к Палачу.

– Ну, да, конечно, тебя-то, да и обманешь?! Скорее Мир перевернется с ног на голову, – подтолкнул его вперед Зеб, видя, что Цикаль, немного пришел в себя и поспешил со всех ног прочь отсюда, а его охрана, звеня копьями, чуть ли не наперегонки с ним, исчезла из виду.

– Ну ладно, я вам это еще припомню, – пробубнил обиженно крыс, и последовал без всякой опаски к шатру.

– Если погибнешь, мы за тебя отомстим, – шутливо бросил ему вдогонку Анум.

– Вот спасибо, друзья, ваша поддержка просто вдохновляет на подвиги, – усмехнулся Кнур, и уже через минуту был возле входа в красный шатер.

Он точно бы зашел в него, но был остановлен голосами, что послышались изнутри.

– Зия, дочь моя, я должен идти. Поступил заказ от самого Мурзы Бея, и я… – оборвался голос на полуслове и раздался глухой стон, а затем звук падающего на землю тела.

– Папа, ну зачем ты так?! – отозвался крайне мягкий голосок, подскочившей к нему дочери. – Ты еще очень слаб. Вот поправишься, тогда и ступай на работу.

– Но я… Моя служба Правосудию… – хрипел голос Палача, с каждой секундой угасая.

– Папа?! – вскрикнула дочь и Кнуру ничего не оставалось, как кинуться внутрь ей на помощь.

Уже через пару минут из шатра показалась ухмыляющаяся физия Кнура, и он принялся подзывать друзей жестом руки. Решив, что миссия судового повара увенчалась успехом, Анум и Зеб, обрадовавшись снова увидеть друга живым, кинулись к нему.

Но достигнув шатра они оказались силой утянуты внутрь, после чего раздалось немое восклицание. Затем голоса друзей стихли, как если бы их настигла неминуемая кара Хозяина шатра…

– Кнур, и как это называется?! – хрипел Зеб.

– Ну, я бы назвал это «Спасательной операцией в стиле Марка и Афина», – еле слышно ответил Кнур, не поднимая головы.

– И что же ты нам прикажешь делать? – хрипел Анум, чувствуя себя не в своей тарелке.

– А ничего! Будьте безмолвнее ночи, мрачнее самой жуткой тучи, ступайте медленно и размеренно тяжелой поступью…

– И все?!

– Да, об остальном позаботиться Дочь Палача!

– Как это?!

– Она свершит Правосудие у всех на глазах.

– Что?! Это и есть твой грандиозный план спасения? – чуть не закричал Анум.

– Да тише вы! Войдите вы в положение… Бедное Дитя решилась помочь немного приболевшему Отцу в его нелегкой работе, ну что может быть благороднее и трогательнее… – крайне расчувствовался Кнур. – Вот я и решил подсобить.

– В положение, говоришь?! – усмехнулся Анум. – А ты не боишься, что приболевший Отец, как поправится придет по нашу душу?!

– С каких это пор, наш бесстрашный боцман стал таким трусишкой? – шутливо подколол его Кнур.

– А ты, по-видимому, совсем умом тронулся, пообщавшись со своим помощником – Афином! Вы – как два сапога пара…

– Ой да ладно вам… Зеб ну хоть ты меня понимаешь?

– Ну, конечно… Нет! – рычал, не поднимая головы Зеб. – Лучше скажи на милость, как казнь нашего капитана нам поможет, умник ты наш?!

– Казнь состоится, верно… Но я убедил малышку, что одного лишь прикосновения к шее бедолаги хватит, чтобы он умер собственной смертью от страха и разрыва сердца, – пояснил Кнур, не скрывая хитрой улыбки.

– Кнур, ты… ты… – силился высказать свое мнение о нем Анум, но, как и у штурмана у него дыхание перехватило.

– Позже будете восхвалять меня, а пока, как и подобает Свите самого верховного Палача Бессарии, мы будем немы, как сама смерть, – с этими словами Кнур спрятал свои когтистые руки в длинных рукавах черной мантии, в которую, как и его друзья, был облачен.