Когда перебрала, мне вручили метлу, чанчик с водой и тряпку – и я взялась за мойку полов. Настолько старалась, что даже не заметила, как к нам зашел заказчик. Лишь когда раздалось многозначительное покашливание, вскочила и натолкнулась на противного, напыщенного старикашку.

– Здрасьте, – смущенно выпалила, разглаживая кусок тусклой рыжей тряпки, служившей мне туникой.

Старикан с мешками под глазами, жидкими волосенками, но в добротной одежде оглядывал меня пристально, медленно, с ног до головы.

– Не знал, что у тебя есть родня, – изрек он каркающим голосом, бросил монету на стол и ушел, потребовав, чтобы скорее заканчивали плести заказ. Как только остались одни, Тиаса спросила шепотом:

– Видела, как смотрел?

– Не поклонник, а мечта, – съязвила я.

– Зато господин Хьесет может взять тебя в услужение. Будешь ходить в богатой одежде, есть вдоволь, – она говорила серьезно, но в глазах блестели озорные огоньки. Испытывала меня, как пить дать.

– И спать, да? – поддела.

– Угу, на мягкой перине.

– С ним в придачу?

Мы рассмеялись.

– Не пожалеешь потом?

– О таком-то счастье? – хмыкнула я.

После моих слов Тиаса задумчиво потерла подбородок.

– Кажется, где-то все это время и впрямь жила моя родня, – улыбнулась она, намекая, что мы мыслим одинаково. – Если бороду приладить – даже сходство появится. Правда, она тебе не пойдет.

– Почему же? – деланно возмутилась я. Мне сие «украшение» не нужно, но ведь в молчании работать скучно.

– Ты на мужчину не сойдешь даже со спины – сразу раскусят, поэтому за город ходить не будешь, а то всякое может случиться.

– И ты от того всякого носишь бороду?

– А ты думала, ради удовольствия? – фыркнула хозяйка дома. – Большого мужа обидеть сложнее, чем большую женщину, – и подмигнула.

– А что, разбойников много? Как вечереет – лучше дома сидеть? – насторожилась я.

– После войны с Апатами и сытость ушла, и благополучие, – грусть легла на ее круглое лицо. – Златокрылы лишили нас своего покровительства, перестали бороздить небеса, усаживаться на постаменты – и сразу же у соседей появились притязания на наши земли.

– Златокрылы? – не поверила я ушам.

– Ага. Божественные драконы-защитники, – с придыханием подтвердила Тиаса.

Всю дорогу гадала: зачем нужны эти огромные, высоченные Т-образные насесты, царапавшие небо? Но представить не могла, что для крылатых ящеров. Или шутит? Но она чинно продолжала рассказ:

– Раньше они летали над Лагсарном, и каждый гость, каждый враг Лагеарнии знал, что у нас есть несокрушимые защитники. Но тизар Идар промотал казну, отказался выплачивать храмовнику пожертвования для их пропитания. Потом начал завидовать драконьему заклинателю, ведь люди уважали его больше… – Она запнулась. – Поговаривают, что тизар и заклинатель принесли себя в жертву в драконьем храме. Но что же это за жертва, если после нее златокрылы перестали появляться? Худое там произошло…

Я не верила. Драконы?! Нет, не может быть! Тиаса же, оценив мое удивление по-своему, предупредила:

– Но об этом помалкивай. Если услышишь плешивых проповедников, голосящих, что тизары прогневили златокрылов, или, наоборот, что могут обойтись без помощи заклинателя – обходи стороной. Рядом с ними всегда солдяги. Сцапают – и все.

Чтобы я не скучала, она усадила меня рядом и стала объяснять, как сделать основу – крестовину. Оказалось, донельзя просто, но требовались сноровка, чуть огрубевшая кожа и терпение. Выбрав шесть подходящих лоз, три из них я по примеру расщепила посередине и вставила другие три прутика. А потом начала их оплетать вымоченными гибкими лозами. Делала все медленно, но, если честно, работа умиротворяла.