– А это что? – спросила. Так и не услышав ответ, обернулась. Изумленная Тиаса смотрела на меня исподлобья, внимательно изучая. Наконец она тихо вымолвила:

– Печь. Неужто и ее не знаешь?

– У нас другие печи, – спохватилась я и попыталась оправдаться. – Я даже готовить умею.

– Лашени? Вирду? Сови?

– Рыбный пирог, отбивные, супы и рагу, – парировала, полагая, что она испытывает: не лгу ли.

– Никогда о таком не слышала.

– А я никогда не слышала о том, что ты перечислила.

– На, – Тиаса бросила мне под ноги нечто, похожее на плетеные сандалии.

Сходу поняла, что они большие для меня, но ведь дареному коню в зубы не смотрят. Поэтому поблагодарила и принялась надевать их.

– Есть будешь?

– Буду, – я скромная, однако в меру.

Пока хозяйка дома в чудном кувшине грела еду, одним глазом поглядывала, как я повязываю сандалии. Не выдержав, положила ложку на стол и подошла.

– Что? И плетеных сандалий не видела?

– У нас застежки другие, – промямлила в оправдание.

– А ложки те же? – она приподняла бровь.

– Ага. И миски. И поесть любим так же.

– А работать?

– Кто ж любит, но ведь надо, – отшутилась. – Без труда и рыбку не вынуть из пруда.

– Верно. Тогда ешь и за работу… – Тиаса уже сняла дурацкую мочалку с лица и выглядела как обычная пышногрудая женщина. Не красавица и не уродина, чуть грубоватая, любящая пошутить. По правде, было любопытно узнать о ней больше, но я решила не наглеть.

Вкусную бобовую похлебку съела быстро.

– Спасибо. Помочь посуду помыть? – спросила.

– С двумя мисками сама справлюсь, а вот с лозами придется повозиться…

С лозами мы не просто повозились, а намучились. Во всяком случае, я с непривычки.

Притащив мешки в комнату, принялись очищать гибкие ветки от листьев.

– Как звать? – наконец-то спросила моя спасительница.

– Лена.

– Глена? Красиво. Родовито.

– Обычное имя, – пожала плечом.

– Сама тонюсенькая, как тростиночка, бледненькая, ручки беленькие, только одежа непотребная.

– И сразу блудница?

– Или блудница, или ограбили и бросили. Лах его знает. Мне дела нет. А если будешь лениться…

– Не буду, – отрезала я, и мы продолжили работать.

Справившись с листьями, уложили голые ветви в большой чан, залили водой и поставили на огонь. Доведя до кипения, накрыли крышкой и отправились спать.

Готовя мне постель, Тиаса пробурчала:

– И все же странная ты. Даже про бороду не спросила.

– Если носишь – значит, так надо. Да и все мы со странностями.

– Ну-ну, и в ком из нас больше? – покосилась на меня. – Завтра рано вставать. Работы много.

Она постелила мне на втором этаже, а сама улеглась на самом верхнем – третьем.

Я сильно перенервничала, устала, поэтому вертелась на непривычно жесткой постели и то и дело вздыхала. С улицы доносились голоса, хорошо проникавшие сквозь плетеные ставни. Где-то совсем рядом перекрикивались соседи... Но я все-таки заснула.

2. Глава 2

Утро началось со вчерашней сладковатой похлебки и половины лепешки, которую хозяйка дома великодушно разделила со мною. Потом сели очищать отмоченные стебли. Тиаса поначалу молчала, но когда поняла, что я не лентяйка, подобрела и принялась наставлять:

– Зажимай между крепежами чана – шкурка легко снимется, – и ловко продемонстрировала процесс, занявший не больше пары мгновений.

«Вот же надо терпения!» – вздыхала я, очищая прутик за прутиком. Что иначе в плетении нельзя – уже поняла. А чего стоила переборка прутьев, заготовленных ею ранее!

– Отбирай по толщине комля…

Я старалась. Сначала выбирала самые толстые, потом чуть тоньше, потом еще тоньше. Всего на пять кучек. В шестой оставались ветвистые прутья.

Мои нежные руки покрылись ссадинами и занозами, но я не жаловалась и терпела, понимая, что пока иного пути нет. Да и кому я тут нужна? Повезло, что на меня наткнулась Тиаса, а не насильники или работорговцы. Страшно подумать, что тогда было бы.