Мы с Лёшей на ходу выглядываем из дверей и всем приветливо машем в темноту руками, нас распознают замёрзшие друзья и, преодолев удивлённую толпу, ломятся, как потерпевшие, в салон. Пытаюсь поцеловать красиво–сердитое Олино лицо, но она отстранённо холодна – прекрасная в своей недоступности женщина.

– Вы что, трамвай угнали? Что вообще происходит?

–Да нормально всё, ты проходи, садись, разговор есть.

По задумке, я должен был под Elvis Presley – Can't Help Falling In Love проникновенно прочитать стихотворение моего любимого Рустама Карапетяна: «А когда-то, взявшись за руки, мы могли, забыв про всех, босиком гулять по радуге, рассыпая лёгкий смех, облака скользили белые, не отбрасывая тень, а когда летать умели мы, то летали каждый день, там, где замерло мгновение и не кончится уже, то ли душ прикосновение, то ли радуга в душе». От волнения воздух в лёгких закончился, а речевой аппарат предательски мне изменил. Зато уши передавали правдивую информацию о том, как я сиплым голосом бомжа декламирую, не попадая в размер, эти чудные строки. Озвучивание было удивительно неподходящим для такого возвышенного момента. «Что за фарс?! Не так же я хотел!» Но вторая попытка донести их красоту была бы неуместна, и потому, не отклоняясь от курса, решительно перехожу от поэтических прелюдий к прозаическому главному уже своими словами: «Оля! Мы с тобой как два дерева: сплелись ветвями, срослись корнями, нам не жить друг без друга! Поэтому давай поженимся, возьми меня в мужья или будь моей женой!»

Как мне показалось, Оля начала осознавать смысл происходящего только после того, как я, расчувствовавшись и неудобно раскорячившись на одном колене, доверчиво протянул ей коробочку с кольцом. Последнее слово почему-то всегда за женщиной. Осталось получить ответ, в положительном результате которого я не сомневался, но непредсказуемая Оля долго смотрела на кольцо, потом на затихших друзей, затем ещё зачем-то в покрытое морозными узорами окно.

Чтобы как-то занять затянувшуюся театральную паузу, предложил, пока девушка в муках выбора, открыть шампанское, но Лёша шёпотом, словно боясь спугнуть Олино решение, остановил:

– Погоди, нет же ещё повода!

Тут наконец и моя суженая вышла из ступора:

– Ну, надо же позвонить, я не знаю, посоветоваться, с папой например.

Тут уже вразнобой завопили все.

– Да какие ещё советы! Ты уже взрослая! Соглашайся уже!!!

– А мы в обещанный ресторан-то едем? А то я голодная.

– Конечно!!!

– Ладно, тогда ДА!! – Оля улыбалась в 32 зуба, а я почти рыдал – ясное дело, от привалившего непонятно за что счастья. Только с этого момента всё пошло, как и должно было быть. Стало легко и радостно: брызги шампанского, звон бокалов, поздравления и, конечно, обмен впечатлениями.

– Дак как же ты, Оля, не догадалась-то? – под смех друзей удивлялся Саша. – Любая приличная девушка за три месяца должна знать, что ей сделают предложение.

А Оля, лукаво улыбаясь:

– Так это приличная, а Я не такая, своего дождалась Я трамвая.

Романтическая трамвайная эпопея с предложением руки и сердца как-то незаметно отдвинулась на несколько месяцев в прошлое. Спираль времени к концу года стремительно закручивалась в штопор, и пора уже было проявить твёрдость своих намерений. Мгновенно пролетел месяц «на подумать» от подачи заявления в ЗАГС, и вот уже на пороге он – этот день во всех смыслах моего мужества. Между тем на дворе, как писал поэт, унылая пора, но не очей очарованье, а лысые деревья, вторая половина жизни и октября. Утром ещё темно, за ночь подморозило, лужи покрылись тонким ледком, а обувь на мне ещё летняя: поскальзываюсь, хватаясь руками за воздух, – не помогает. Ну, так себе, думаю, начало, удивительно было бы травматологу ещё и покалечиться в такой день, но мой ангел хранит меня для другого. Об этом другом я тоже храню тайну, поскольку суеверен, тем более что у меня вообще сразу ничего в жизни хорошо не получается, правда, это уже вторая женитьба, что немного обнадёживает. Оттого родственники и коллеги продолжают думать, что на моём личном фронте всё как обычно – без перемен. Как говорится, расскажи богу о своих планах, а тут ответственное, если не сказать судьбоносное, решение. С утра успеваю принять: чашечку кофе, линейку, немного пациентов, парадный вид, – и к обеду, с букетиком сиреневых ирисов, трепетно жду у дверей ЗАГСа свою, без пяти минут, законную жену.