Ян невесело хмыкнул, дёрнув уголком губ, и покачал головой. Стало быть, ничего они пока не узнали.

– Думаю, без Змееголовых здесь дело не обошлось, – задумчиво проронил он. – Поэтому мне бы помощь твоя не помешала, невесёлая Веселина.

Лина, резко очнувшись от дрёмы, раздражённо зачерпнула горсть снега и предприняла отчаянную попытку забросить его за чужой шиворот. Но Ян, видать, чего-то такого от неё и ожидал, а потому поймал тонкое запястье без труда. Так и сидели они: он улыбался, как дурак, а она пыхтела от злости, как недовольная курица.

– Невесёлая Веселина тебе помочь ничем не может! – наконец, рявкнула Лина и вывернулась из хватки. – Из меня боец слабый. Я только ворожить умею с помощью рун, но это так, безделица.

– А ты мне не для боя нужна, – ухмыльнулся Ян и легонько дёрнул её за торчащее ухо. – Хочу, чтоб ты помогла мне разузнать кое-что. Кем была первая заболевшая девушка?

– Цвета, дочка охотника нашего местного, – сказала Веселина. – Я её знала, хорошая девица была. Слова дурного о ней не скажу.

– О ней и не надо. В окружении у неё был кто-нибудь странный? Может быть, в видениях тебе что-нибудь являлось?

Лина задумчиво склонила голову к плечу – и вдруг вспомнила. За ночь до того, как о неведомой хвори стало известно жителям Берёзовки, она видела сон. Он был нечётким, мутным и грязным, как болотная жижа, но в нём она ясно видела мужскую оголённую спину, исполосованную шрамами, и сгорбленную фигурку на снегу. Только теперь Веселина поняла – эта светловолосая девица из сна была Цветой. Её видение накладывалось на реальность с удивительной точностью – и было почти неотличимо. Неужели и правда она во снах она будущее узреть могла?..

– Я видела. Видела! – распахнув в удивлении глаза, сказала Лина. – Я видела Цвету в своём сне за ночь до того, как она заболела. А ещё там был мужчина… Но его лица не помню, не разглядела. Помню только, что он обнимал её, а на загривке у него…

Она запнулась, но Ян понял её без слов.

– Значит, всё-таки «Велесово братство» постаралось, – он устало вздохнул, и в серых глазах мелькнуло отчаяние. – Когда же это кровавый цикл прервётся? Люди истребляют волхвов, волхвы истребляют людей. Неужели это никогда не прекратится…

Веселина робко взглянула на него, и впервые за эту ночь не захотела язвить и огрызаться. Ян выглядел утомлённым, уставшим от вечной охоты и борьбы. Его лицо принадлежало юноше и было необычайно красивым, но сейчас казалось старше своих годов. За свою жизнь он, пожалуй, видел столько ужаса и крови, сколько ей не снилось даже в самых страшных кошмарах. Раньше она считала Громовой взвод предателями, которые отринули своих братьев и сестёр, променяв их на княжеское покровительство. Но, быть может, всё было не так однозначно, как ей сперва казалось…

Сон, вызванный тяжёлыми размышлениями, сморил её, и Лина, незаметно для себя, уснула. Уставшая голова накренилась и уткнулась в чужое крепкое плечо. В обычной ситуации это непременно смутило бы её, но уж точно не сейчас. О собственном бесстыдстве она, пожалуй, подумает, когда солнце взойдёт на небосклон.

Глава 5

Этой ночью Ян спал тревожно, а во сне видел лишь обрывки воспоминаний. Они были мутными, как стоячая вода, и смердели кровью, как вся его жизнь. Ему снился Сорочий лес, тёмный и пугающий, снился мёртвый мальчишка с опустевшими голубыми глазами, снилось морщинистое лицо старейшего, который ласково гладил его по светловолосой макушке. И снился он сам, покрытый грязью с ног до головы, с окровавленным мечом в ладони.

Ян открыл глаза, когда занимался рассвет, и лучи холодного зимнего солнца ласково коснулись деревянного изваяния берегини. Он судорожно выдохнул и провёл ладонью по лицу, стряхивая с себя остатки кошмара. Сны он видел редко, а вспоминал о былом – и того реже. Но в эту ночь всё смешалось в нечто неясное, угрожающе-реалистичное. Быть может, всезнающая Макошь, прядильщица чужих судеб, хотела что-то сказать ему, раз послала эти видения подле своего идола? Его великие предки-волхвы бы поняли её знак, но Яну уже давно были неведомы неясные и размытые божьи промыслы.