. Уйдут от нас чужеземные воры, уйдут!» Старший извозных поднялся и зашагал последним в цепочке, тем самым подгоняя людей. «Оно конечно, третья часть возвращённых мехов моя – сие тоже не мало. Однако Фалалей купчишка жадный, вдруг упрётся и станет оспаривать мой приз?!» Из высокой травы взлетел перепуганный выводок куропаток. Погоня на птиц внимание не обращала. «Ан, нет! Не дам обойти себя Фалалею. Долю свою спрячу в тайге. Ха, энти меха мне по закону полагаются, согласно воле убиенного Лукьяна. Пусть земля ему будет пухом!» -Иван перекрестился: «Свою долю соболя не упущу! Хватит! Бедным я просуществовал более половины жизни своей, пора побыть и БОГАТЫМ!» Впереди на всю округу заливался дрозд, предупреждая обитателей диких лесов и полей о появлении человека. Иван поправил на голове малахай: «Опять же, глядишь – всё ж осилим мы татей заморских. Охдир у меня есть, а это силища – дюжины бойцов он стоит; ученички его тоже ребятишки хваткие.» Впрочем, и самого Ивана мужиком немощным не назовёшь: высок, крепкого сложения, силён и не из трусливых.

*****

И вот взорам преследователей предстала бухта Монгодан, со всех сторон окруженная сопками, поросшими низкорослым лесом. Лучи солнца освещали спокойные воды, а впереди, в дымке, белели вершины скал, отгораживающие бухту от моря-океана. Казалась – это не бухта, а озеро. Лениво кричали чайки. Пиратского корабля не видно.

– Ага! Ещё не подошёл парусник хунхузов! Тодысь тати в наших руках. Вперёд, ребятушки! – старшой погони повелительно взмахнул рукой.

Преследователи спускались к бухте через заросли низкорослой рябины. «Ещё несколько вёрст и настигнем разбойных чужеземцев! А Бог даст и опередим!» К бухте погоню вывел старик тунгус более короткой тропой. Россияне почти бежали.

– Как пить дать возьмём татей!

Корейских пиратов преследователи, разумеется, не видели, зато воды Монгодана всегда перед глазами – тихие, спокойные, словно гигантское зеркало, в котором отражается небо.

Вдруг у Ивана сильно сжало сердце. Предводитель остановился. Не хотелось верить глазам… В бухту входил чужеземный парусник!!! «Упустили хунхузов!»

С побережья повалил густой столб дыма.

– Они подожгли моё селение, -прохрипел старый тунгус.

– Знак своим подают.

– Почему остановились? —голос Охдира твёрд.– Вперёд! Обгоним пиратов с корабля. Мы ещё успеем отбить меха, если поторопимся!

Услышав слова ламутского богатыря, Иван воспрял духом: «Авось действительно, ещё не всё потеряно?!?»

– Вперёд, ребятушки! —подхватил старшой.– Покажем вражинам кто хозяин этого края! Вперёд, родимые!

Поднялся сильный, студёный ветер. Заволновались деревья и кусты, заколыхали травы, взволновались дремавшие воды бухты.

*****

Чем ближе приближались к берегу моря, тем трава становилась ниже. И россияне с каждым шагом увеличивали скорость бега. В пылающее тунгусское селение они ворвались стреляя на ходу из ружей и мушкетов. Даже старый тунгус выпустил несколько стрел в ненавистных ему желтолицых чужаков. Пираты отвечали арбалетными выстрелами (все ружья Сомгун отдал воинам засад). С обеих сторон есть раненые и убитые. Кстати, «селян» -туземцев пираты не тронули, а просто, отобрав оружие, прогнали из становища.

Стремительная атака преследователей, в принципе, застала корейцев врасплох. Они несколько расслабились, когда пришли на берега Монгодана. И совсем потеряли бдительность, когда дозорный сообщил, что в воды бухты входит корабль Мао…

Рукопашный бой случился прямо на пляже, у кромки моря. Жутко звенели скрещивающиеся мечи и сабли. Хлопали мушкетные выстрелы, обволакивая всё сизым, кисловатым на вкус пороховым дымом. Резко, по-змеиному, шипели арбалетные стрелы-болты. Разноязычная брань, крики, брызги крови и солёной воды. Страшный хаос битвы.