И действительно участок оказался урожайным. Среди травы краснело множество ягод, правда мелких, но от этого не менее соблазнительных. Попадались и крупные, которые Инна тут же отправляла в корзинку. Возле одного, довольно большого кустика ягод их головы сблизились и она заговорщически прошептала, хотя «кузена» – соглядатая не было рядом:

– Эх, обожаю земляничный вкус.., – и продолжила, – а если тебя земляникой покормить, они какие у тебя будут? С запахом ягодок или никакие? И тут же предложила ему на своей ладошке целую горку собранных ею самых спелых и крупных ягод. Лёха сначала не понял вопроса, но потом до него дошёл его смысл. Он слегка растерялся, не зная даже как ответить на её интерес к нему с тайным смыслом.

– Думаю, будут вкусными, всё-таки ягодки с кислотами органическими всякими, да ещё сильно пахучими, а они почти не распадаются внутри, так и уходят в разные части тела. А что? Ты чего-то интересное для нас придумала? Какой-нибудь опыт с земляникой поставить? – продолжал он, – я, например, варенье люблю из неё».

Инна игриво прищурилась. Смешинки-паутинки побежали от уголков глаз: «Вот и угощу тебя вареньем земляничным. Меня мама классно научила ягодки целиком варить, а я потом сама рецепт изменила, да свой и придумала. Очень его люблю! Тебе точно понравится. Вот поешь моего варенья, а потом..– тут она снова хитро посмотрела на Лёху, – и я попробую..» Увлечённый поисками спелых ягод в траве, он совсем не обратил внимания на хитросплетения её мыслей, и только лишь наслаждался улыбкой на её лице от радости совместного отдыха.

Часа через два, утомлённые ягодной охотой, они сошлись у своей палатки и решили после короткого отдыха отправиться в обратный путь. Домой приехали затемно. Лёха помог занести Инне вещи домой и попрощался с ней под зорким контролем «кузена».

Подарок Инночки после земляничного похода (фото автора).

Назавтра ему предстояло музыкальное мероприятие. Нечто вроде утренника для маленьких пациентов. Нужно было готовиться к выступлению. У него уже было почти всё готово, но что-то мучило его, и он сам не понимал, что. Он так свыкся работать вместе с Инночкой, что одиночество в работе стало угнетать его, и Лёха заметил, что стал раздражаться по любому, даже малому поводу. И он решил всё это лечить сном.

Радиокомнату он немного подремонтировал с помощью местных учителей труда, приукрасил её кое-какими плакатами, выдраил до блеска старое деревянное окно, измочаленное временем. Инна повесила принесённые из дома старые шторы, и место для личных встреч было готово. Оставалось только одно препятствие – рядом по коридору располагалась прежняя пионерская комната, превращённая в игровую, а напротив неё был форпост сплетниц – кабинет старшей медсестры, которая подсматривала за всеми и собирала информацию для главврача Пшеничного и несменяемого завуча Веры Ивановны. Поэтому Лёха и решил посещать радиокомнату, когда позволяла ситуация, под вечер, когда все главные «надсмотрщики» разъезжались, а он мог там провести время с пользой для себя.

После проведённого похода Инна смотрела на Лёху уже совсем по-другому. Он тоже это почувствовал. Соединив свои чувства близостью, они всеми силами старались прятать их, как могли. В один из последних дней июня Лёха с Инной выехали с работы предпоследним автобусом. До города было целых сорок минут и, утомившись от дневных хлопот, оба задремали, склонив головы друг к другу. Инна, проснувшись от толчка на ухабе, сказала:

– Как я устала сегодня, ты не представляешь. Так много детей было в библиотеке в этот новый заезд, что даже свою «Книжкину больницу» не оформляла, ни одной книжки не починила. Поедем ко мне? Сегодня мама в ночную, её до утра не будет. А потом тебя разбужу, и мы поедем пораньше на работу. Давай? Я так по тебе соскучилась, ты не представляешь..