Я в какой-то мере даже восхищалась его талантами: сын не слишком знатной имперской семьи сумел собрать вокруг себя достаточно людей, чтобы отделить земли Нордота от остальной страны и удерживать их уже без малого десять лет – не каждому такое по силам. Но долг перед Империей и Орденом требовал, чтобы я его убила. А для этого прямо сейчас надо загладить конфликт, не вызвав подозрений.

– Я поступила неразумно, – необходимость оправдываться за чужие глупости раздражала. – Из-за страха. Я прекрасно представляю, какая ответственность ляжет на плечи вашей будущей жены, и какие риски сопровождают принятие короны столь молодого государства.

Анмар напрягся, стоило мне заговорить о молодости его страны. Мне захотелось поежиться от его ледяного взгляда, который придавливал к земле не хуже каменной плиты, так что поспешила исправиться:

– Разумеется, я, как и мои родители, всецело поддерживаю независимость Нордота и готова всеми силами защищать ее. Но будет ли достаточно моих сил? – не выдержав тяжелого взгляда, я опустила глаза и уставилась на собственные руки в серых перчатках, которые уже немного затерлись из-за частых тренировок.

– Значит, вы пытались сбежать от ответственности, – голосом Анмара все еще можно было заморозить.

– Да, – собравшись с духом, я снова подняла голову и гордо расправила плечи. – И признаю свою ошибку. Если после того, что случилось, вы сочтете меня недостойной – я смиренно приму наказание.

Конечно, я лукавила. Никакого наказания принимать я не хотела, напротив, рассчитывала, что моя гордость и решимость впечатлят короля, и что он великодушно простит свою невесту.

Взгляд Анмара действительно потеплел, но все еще оставался пугающим. Я привыкла видеть его совершенно другим – мягким, обходительным, пусть и сдержанным. На меня прежнюю, на Лариэль Каренту, он никогда не давил. Теперь мне открывалась совершенно другая сторона «жениха», и мне она не нравилась: терпеть не могу, когда кто-то пытается установить надо мной абсолютную власть. Даже главе Ордена это не удалось – я служила ему из личных убеждений, а не из страха, как многие другие. У какого-то выскочки-аристократа точно не получится меня подчинить!

– Я бы простил тебя, – медленно заговорил он, – и даже счел твое чистосердечное признание в трусости и сомнениях добродетелью, достойной будущей королевы. Если бы все действительно обстояло так, как ты рассказала.

Король говорил спокойно, почти мурчал, как ленивый кот в предвкушении свежего мяса, но воздух в комнате будто сгустился. Мое сердце ухнуло куда-то в пятки: вот сейчас он скажет, что узнал во мне рыцаря Каренту, и придется бежать.

Я напряглась, готовая вскочить с кресла, прикинула, до какой двери добраться проще, и морально подготовилась к отступлению. Но вместо того, чтобы обличить меня вслух или просто убить, Анмар небрежно вытащил из кармана и бросил на стол распечатанный конверт. Потом кивнул на него, приказывая мне прочесть.

Я подчинилась. Сжала бумагу в руке покрепче, чтобы она не дрожала вместе с пальцами и не выдавала еще больше и так очевидное волнение. Раскрыла, вынула письмо, густо надушенное ароматом лилий, и со смесью страха и любопытства скользнула взглядом по строчкам.

«Милая, любимая Лили,

я все еще дышу, а это значит, что наш план провалился. Но что бы ни стало тому причиной, знай – я не оставлю попыток освободить нас от тирании Дагана. Вскоре я вернусь в Нордот и мы снова встретимся. Оттягивай свадьбу любыми средствами, а я найду способ навсегда вырвать тебя из оков помолвки.

Павший к твоим ногам, Некто».

Кем бы ни был этот некто, мне очень хотелось действительно увидеть его у моих ног. Чтобы хорошенько пнуть! Может, даже не один раз. Ну как можно было так подставить свою возлюбленную? Если Лилианна и в самом деле была его возлюбленной, конечно. Но гораздо важнее – что мне теперь сказать Анмару?