здесь нас убивали и рвали —
на тесной полоске земли.
Вам – пахота – вроде кощунства,
но мы не в обиде ничуть;
забытые острые чувства
пронзают истлевшую грудь.
И, словно в нечаянной сказке,
затихшей на время войны, —
пробьётся подснежник из каски —
предвестник морозной весны.
Три письма на далёкий остров
ПИСЬМО ПЕРВОЕ
(отправитель – гностик)
…пиши сырые дневники —
пусть сохнут медленно чернила,
и оперённой тень руки
растёт из тёмного горнила.
Пусть изменяется строка,
слова в эфир перетекают,
и жизни всей – до сорока
постыдных лет – не предрекают!
…вода тиха. Встаёт нилас,
и ты крадёшься в город снова, —
где нет ни радости, ни ласк, —
где нет дыхания родного.
…возьми в ладонь обмылок – льда,
и – через солнца лучик глупый,
огонь крушений и труда —
раздуй холодной тонкой лупой!
…а день спустя ты будешь спать;
и снегопад, что суше мела,
твой сон начнёт переступать,
и биться в стёкла – очумело…
ПИСЬМО ВТОРОЕ
(отправитель – циник)
1
…я нахожу это место
славным
по
стечению
трёх
линий фортуны —
изобилия
юных,
смешных
дурёх,
ищущих здесь приключений,
известной близости центра
и —
что обнаружился курс
на уверенный
рост
цента, —
значит, ближайшее время стабильно арендной ценой;
всё это —
вместе взятое,
плюс – лубочный пейзаж
с луной
по вечерам и ночам доставляющий
с ветром —
сплетни, —
мне будет скрашивать всякий сезон.
Особенно – летний.
…сперва – напишу, как в парке волнуется бризом трава,
(кстати, когда ты прочтёшь письмо,
тебя будут звать – «вдова»)
так вот, о траве – её волны,
до усеченья косой
шумят, как лесное озеро,
враз
застигнутое
грозой,
шумят, как сама гроза —
откатываясь
за нагорье,
вниз швыряя разряд —
одним – на смех,
иным же – на горе…
2
…ещё здесь прекрасен пруд с островком из густой осоки;
в парках, подобных Гельвеции, множество невысоких
серых домов для хранения ветхого инвентаря
по уходу за флорой. Здесь нету мачт фонарей – горят
по ночам только звёзды. И бодрый с излучины ветер
сгоняет гуляк под навес кафе, в неоновом свете.
3
но главная радость – данный
неоспоримый лимит
нахождения в этом раю.
Кухарка пускай клеймит
государство за слёзы
при
покупке медикаментов;
ей, скорее, потребен – импульс
(на латыни – momentum).
В то время, как я
вполне довольствуюсь годом,
что свыше
мне бросили костью…
Воет собака…
Хозяин вышел…
…Боже, позволь – когда цепи под пень
укоротят сосну —
я уже буду день, как ничей.
Только – Твой.
То есть – усну…
ПИСЬМО ТРЕТЬЕ
(отправитель – лирик)
…здравствуй! Ты напрягаешь врезное нутро замка
дерзким ключом, точно спиритуозом – печень;
раньше – мои позывные спешили внутрь – за МКАД,
со стороны лесов – в город, который вечен.
Нынче – всё изменилось. Замок – он стал навесным.
Дверь – деревянной. Дорог же – не стало вовсе;
суровый круговорот. В сарме – эмбрион весны, —
но, она быстро стареет. Значит – готовься
пить из ладоней влагу, что колет надвое зуб,
долго смотреть на поздний восход и на трубы
старых пустых посудин, и ветер солить в глазу,
и в шёпоте рвать потрескавшиеся губы.
…я расскажу, как в месте, где я и тружусь и сплю —
снег обладает способностью выжечь очи
даже если термометр напрочь забыл про плюс!
Здесь – очень долго и сильно желаешь ночи.
Ночь упраздняет необходимость в лишних словах.
Впрочем, ландшафт сам препятствует болтовне. Я
часто тебя вспоминаю, речь ущемив в правах
и осознавая, что тишина – главнее.
Порой – ты мне снишься. Но образы столь тяжелы
для восприятия, – после всенощных бдений, —
что кажется, сфера ночная хохочет из мглы,
звёзды на фирн отбрасывают свои тени…