Умер Иван Федоров в декабре 1582 года, в большой нужде. Надгробный камень с его могилы во Свято-Онуфриевом базилианском монастыре в 1883 году, по приказанию настоятеля отца Сорницкого, был разбит и употреблен на строительство каменной ограды. Слепок с плиты был привезен в Россию в 1873 году графом А.С. Уваровым и подарен в возобновленное древнее книгохранилище при московском Печатном дворе. Надпись на ней гласит: «Иоанн Феодорович друкар москвитин, который своим тщанием друкование зендбалое обновил, прставися в Львове року 1583 декамбрв. 5». На середине камня читаются полустертые слова: «Упокоения воскресения из мертвых чаю»; здесь же помещен его герб, а под ним надпись: «Друкар книг пред тем не виданных».

Глава 4. КАЗАНЬ: ПЕРВЫЕ ПОДСТУПЫ

Как от сильного Московского царства,

Как бы сизый орлище встрепенулся,

Как бы грозная туча подымалась,

На Казанское царство наплывала.

Русская народная песня

Успех внутренних реформ немедленно сказался на внешнеполитическом положении Московского государства. Нравственно-политическое очищение придало русскому народу новые силы. И он сразу дал почувствовать это своим вековым врагам.

Монголо-татарское порабощение оставило глубокий, неизгладимый след в истории России. Но не только разрушительный. Во всяком случае, значение татарского нашествия в культурном отставании России от Европы обыкновенно сильно преувеличивается. Не меньшую, если не главную роль в этом играли собственно внутренние процессы русского просвещения, некая загадочная неподвижность русского духа. Сами духовные, умственные потребности были весьма ограниченны. На эту особенность духовной и умственной жизни Древней Руси, почему-то почти всегда ускользавшую от внимания светских историков, впервые указали наши церковные писатели. «Судя по состоянию и успехам развития просвещения в течение двух с половиной веков, предшествовавших татарскому завоеванию, – пишет архиепископ Макарий8 в «Истории Русской Церкви», – мы не думаем, чтобы эти успехи были более быстрыми и в следующие два века, если бы даже монголы и не посетили нас… Эти азиаты нисколько не мешали духовенству, особенно в монастырях, заниматься наукой. Но русские сами в то время, кажется, не имели никакого влечения к высшим духовным потребностям. Следуя примеру своих предков, они ограничивались умением свободно читать и понимать Священное Писание».

Более того, неизмеримо превосходя своих завоевателей по политическому, культурному и нравственно-бытовому уровню развития, русский народ почему-то счел необходимым культурно «опроститься», чуть ли не сознательно снизить свой уровень превосходства, заимствуя у татар азиатские, полуварварские обычаи и нравы, особенно в бытовой сфере. «Взгляните на москвича XVI века: он кажется с ног до головы одет по-самаркандски, – полуиронически пишет К. Валишевский. – Башмак, азям, армяк, зипун, чебыги, кафтан, очкур, шлык, башлык, колпак, клобук, тафья, темляк – таковы татарские названия различных предметов его одеяния. Если, поссорившись с товарищем, он ста- нет ругаться, в его репертуаре неизменно будет фигурировать дурак, а если придется драться, в дело пойдет кулак. Будучи судьей, он наденет на подсудимого кандалы и позовет ката дать осужденному кнута. Будучи правителем, он собирает налоги в казну, охраняемую караулом, и устраивает по дорогам станции, называемые ямами, которые обслуживаются ямщиками. Наконец, встав из почтовых саней, он заходит в кабак, заменивший собой древнюю русскую корчму».

Отношения Руси с Золотой Ордой, а затем с возникшими на ее развалинах Казанским и Астраханским ханствами никак нельзя назвать добрососедскими. Но они не были и однозначно враждебными. Порой эти взаимоотношения были обоюдовыгодными. Постепенно московские князья сумели привязать татарские ханства к колесу своей политики.