В монографии В. Е. Лоба и С. Н. Малахова, посвященной исследованию уголовного права Древней Руси XI—XII вв.[135], дается системное изложение вопросов уголовной ответственности. Авторами раскрываются природа, понятие и состав преступления-«обиды» по древнерусскому праву, исследуется система применяемых в тот период наказаний, систематизируются виды противоправных деяний. Они особо подчеркивают, что с образованием государства и принятием христианства понятие «преступление» приобрело религиозный оттенок и стало считаться одновременно «грехом», а наказание – «жертвоприношением», В монографии отмечается факт отсутствия в Русской Правде понятия вины в форме умысла или неосторожности в современном их понимании. Как признают авторы, древнерусский законодатель только начинает выделять стадии реализации преступного умысла, различать оконченное и неоконченное преступление. В то же время древнерусский законодатель не ведает понятия «приготовление к преступлению» в современной трактовке. В памятнике установлен не отличающийся большим разнообразием перечень наказаний. Это урок, продажа, головничество, вира, поток и разграбление, месть.

В Русской Правде, признают В. Е. Лоба и С. Н. Малахов, прямо не говорится о смертной казни. Однако это обстоятельство не свидетельствует о ее полном отсутствии. Смертная казнь – древнейший институт уголовного права, что прямо вытекает из института частной и родовой мести, существовавшего у всех без исключения народов (оплата кровью за кровь, смертью за смерть). Но умолчание о ней в письменных источниках объясняется двумя обстоятельствами: пониманием смертной казни как продолжения кровной мести, которую стремятся устранить, а также влиянием христианской церкви, выступающей против смертной казни вообще. Русская Правда демонстрирует систему прав-привилегий и прямо утверждает неравноправие людей различных социальных групп перед законом, что нашло яркое отражение в статьях об убийстве холопов и ответственности за это деяние.

Проблемы смертной казни как самостоятельного социально-юридического института предстают предметом монографического и диссертационного исследований С. В. Жильцова[136]. Исследуя эволюцию смертной казни в истории отечественного права как явления, генетически возникшего из обычая кровной мести, автор видит ее истоки в V в., когда восточнославянское общество находилось на стадии военной демократии, возникли города-государства и существовал Закон русский, представлявший собой свод устного обычного права, включавший правовой обычай кровной мести, исполнение которого было не только священной обязанностью членов рода, но и «законом» неписаного права. Ученый полагает, что княжеская власть уже к концу IX в, не могла обойтись без активного вмешательства в нормы обычного права и начинает активно применять смертную казнь по Градским законам, т. е. под влиянием византийского права, при участии русской христианской церкви.

Специальному исследованию был подвергнут и такой вид уголовного наказания, как лишение свободы, неизвестное древнерусскому законодательству на его начальных стадиях. А. И. Сидоркин показывает, что лишение свободы в форме монастырского заключения широко применялось в Византии, а в Древней Руси первоначально выступало одним из видов церковного наказания. Обычному праву древних славян, как и окружавших их соседних племен, было чуждо наказание в виде лишения свободы. Сдерживающим фактором к распространению такого рода наказаний являлись традиционные нормативные установки древних славян в части отношения к статусу свободного члена племени.