Святой Бернар также повлиял на развитие схоластики с точки зрения содержания и метода благодаря своему влиянию на ученых современников и потомков. На него рано стали ссылаться как на авторитет в печатных и непечатных схоластических трудах. Так, Гуго Сен-Викторский включил в свой основной труд пространный отрывок из сочинения Бернгарда «De baptismo aliisque quaestionibus», tecto nomine257; автору «Sententiae divinitatis» его приверженность к школе и направлению Гильберта не помешала скопировать у Бернгарда почти весь трактат «De libero arbitrio.258 Исключительно большое количество рукописей сочинений Бернарда, даже в библиотеках преимущественно схоластического характера, дает нам представление о том, насколько высоко ценились труды Бернарда даже в схоластических кругах. Количество цитат из Бернарда особенно велико среди мистически настроенных схоластов, таких как Бонавентура. Труды Бернарда стали неисчерпаемым источником для позднейшей латинской и немецкой мистики.259

В средневековом изложении доктрины церковного авторитета и власти также прослеживаются следы влияния Бернгарда. Он первым истолковал отрывки из Лк 22:38 и Мф 26:52 в иерократическом смысле, тем самым основав теорию двух слов260.

Однако главная причина, по которой Бернар Клервоский заслуживает места в истории схоластического метода, лежит не в области этих существенных влияний, а скорее в том, что «Доктор Меллифлус» своим личным действием и весом всего своего интеллектуального направления остановил вторжение гипердиалектики в богословскую область, противостоял опасности рационалистического разложения тайн христианства и, благодаря интимному и внутреннему характеру своих трудов, выступил против формалистического опустошения научного предприятия261. Описывая течение реки, мы не должны забывать о плотинах, которые регулируют ее и придают ей твердое русло.

Т. де Регнон262 сравнивает философию XII века с рекой, которая, разбухая от ливней, бурно несется по течению. Она полностью загрязнена грязью; в ее водах плавают деревья, оторванные от берегов. Какое счастье, что на реке есть поперечная плотина, которая задерживает сметенный мусор, заставляет грязь снова тонуть и тем самым дает реке спокойное, безопасное русло, пригодное для судоходства! Такой плотиной, устойчивой ко всем напастям, был святой Бернар, помещенный Провидением в бурные философские потоки XII века.

Мистицизм святого Бернара из Клерво был особенно близок мистицизму его близкого друга Вильгельма из Сен-Тьерри263 (ок. 1148 г.).

Его «Meditativae orationes», трактаты «De contemplando Deo» и «De natura et dignitate amoris», затем «Epistola de vita solitaria ad fratres de monte Dei», которую можно отнести скорее к Вильгельму из Сен-Тьерри, чем к Гиго де Шастелю (†1137),264 – все эти сочинения являются жемчужинами мистической близости и сокровенности. Его энтузиазм в отношении веры, его рвение к чистоте веры позволили ему написать полемику против Абеляра, Жильбера де ла Порри и Вильгельма Коншского. Точка зрения на веру также выходит на первый план в догматико-мистических сочинениях «Speculum fidei» и «Aenigma fidei». Первое больше касается субъективной стороны веры, а также надежды и любви, этой «тринитас ин менте фидеи», второе сочинение не только освещает акт веры и добродетель веры, но прежде всего имеет дело с содержанием веры, с учением о Боге и Троице; оно содержит, по выражению самого автора, «rationes et formam fidei secundum dicta et sensum catholicorum Patrum summatim.265 В этих двух сочинениях Вильгельм Сен-Тьерри прекрасно иллюстрирует тесную связь между схоластикой и мистицизмом. Мы сможем рассмотреть его взгляд на природу и формы религиозного познания, который появляется здесь, в специальном разделе этого тома, при обсуждении учения Гуго Сен-Викторского о вере и знании. По его собственному признанию, Вильгельм из Сен-Тьерри написал «Сентенции о вере», которые он представил как тесно связанные с его «Aenigma fideiu.