История схоластического метода. Второй том: По печатным и непечатным источникам Мартин Грабманн

Переводчик Валерий Алексеевич Антонов


© Мартин Грабманн, 2024

© Валерий Алексеевич Антонов, перевод, 2024


ISBN 978-5-0062-2824-5 (2-1)

ISBN 978-5-0062-2820-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

После двух лет кропотливой работы за первым томом моей «Истории схоластического метода» теперь может последовать второй. Этот том, представляющий дальнейшее развитие схоластического метода в XII и начале XIII века, не только значительно полнее своего предшественника, но и, вероятно, превосходит его по богатству новых результатов. Непечатные материалы, к которым я обращался в максимально возможной степени, побудили и позволили мне внести ряд исправлений и новых записей в картину истории теологии, философии и догматики XII века. Выдающиеся богословы, до сих пор почти не известные по именам, выходят на первый план при освещении манускриптов. Здесь я имею в виду только Роберта из Мелена и парижских сумистов, группировавшихся вокруг Петра из Пуатье на пороге XIII века. Изучение всех печатных источников также выявило много новых точек зрения. Часто противоречивая оценка схоластических личностей и направлений со стороны историографии подтолкнула меня к формированию суждения, максимально соответствующего действительности, путем глубокого изучения источников и добросовестного взвешивания всех факторов, которые принимались во внимание. Предстояло также провести ряд историко-критических исследований, в частности, рассмотреть и решить вопросы подлинности.

Вы можете и, возможно, будете не согласны со мной по некоторым пунктам, но вам придется признать, что я подходил к спорным вопросам объективно и непредвзято и потратил много труда, чтобы разрешить их.

Кропотливые изыскания часто скрашивались для меня погружением в духовную жизнь тех привлекательных мыслителей XII века, в которых соединились и взаимопрониклись правдивый научный энтузиазм и мистическая внутренность. Богослов наших дней также может освежиться и воспрянуть духом благодаря богатому и славному внутреннему миру, например, Гуго Сен-Викторского.

Исключительно благосклонный прием, который первый том получил от критиков во всем мире, позволяет мне с уверенностью передать публике это продолжение. Если Господь сохранит мое здоровье и творческие силы, то третий том, подготовка к которому в основном завершена, не заставит себя ждать.

В работе над этим томом мне очень помогли библиотеки и коллеги-ученые. Я хотел бы поблагодарить директоров всех библиотек, которые предоставили мне рукописи или снабдили меня сведениями, прежде всего Королевскую придворную и государственную библиотеку в Мюнхене, Ватиканскую библиотеку в Риме, Амброзианскую библиотеку в Милане, Национальную библиотеку и Мазаринскую библиотеку в Париже, затем Королевские библиотеки в Бамберге и Берлине, Императорскую и Королевскую придворную библиотеку в Вене, университетские библиотеки в Базеле, Эрлангене и Инсбруке, библиотеки аббатств в Адмонте, Санкт-Галлене, Хайлигенкройце, Монтекассино и Святого Петра в Зальцбурге, Публичная библиотека в Брюгге и, наконец, королевская библиотека и библиотека семинарии в Айхштатте.

Особую благодарность я выражаю достойному директору Ватиканской библиотеки отцу Францу Эрле, который несколько раз фотографировал для меня рукописи. Доктор Акилле Ратти, префект Амброзианской библиотеки в Милане, также любезно предоставил мне фотографии рукописей.

Г-н П. Бонифац Стакемайер 0. S. B. в Монтекассино сделал для моей работы обширные выписки из рукописи (см. с. 305 и далее), а г-н П. Ландолин де Вильде O.F.M. в Кваракки скопировал значительную часть пролога к «Сентенциям Роберта Мелунского» из Кодекса 191 в Брюгге (см. с. 341 и далее). Я смог сделать несколько дополнений к нему во время моего пребывания в Брюгге в прошлом году. Я хотел бы выразить глубочайшую благодарность этим двум ученым за их жертвенную поддержку моего исследования. Я также получил ценные сведения от профессора П. Я. де Геллинка в Левене, доктора Пельца в Риме и доктора Броммера в Бузенбахе близ Карлсруэ.

Мой дорогой друг, профессор королевской гимназии доктор Фридрих Дегенхарт, вновь разделил со мной бремя корректуры. Указателем лиц я обязан готовности городского капеллана господина Бенгеля в Монхайме.

Айхштетт, 8 августа 1911 г.

Автор.

Введение

Свидетельства XII века.

Развитие научной жизни эпохи можно понять на самом глубоком уровне, только если представить себе культурные движущие силы всего периода.

Как правило, успех в науке является признаком и доказательством того, что другие области культуры того или иного времени и той или иной нации также переживают подъем. Благоприятные внешние обстоятельства или события обычно служат достойным объяснением расцвета богатой интеллектуальной жизни в определенное время. Поэтому целесообразно вкратце обрисовать исторический фон, на котором выделяется развитие схоластического метода со смерти Ансельма Кентерберийского до первой трети XVIII века, – историческую сцену, по которой в основном двигалась схоластика XII века. В сущности, Ансельм Кентерберийский, чей могучий мыслитель в последнем разделе первого тома вел нас от времен предсхоластики к собственно схоластике, уже вел дело своей ученой жизни в обстоятельствах и условиях, которые также повлияли на развитие схоластики, о которой пойдет речь в этом томе. В последние десятилетия XI века борьба Григория VII за церковную свободу, за моральное и интеллектуальное возвышение духовенства имела благоприятные последствия, начав эпоху идеального подъема и пламенного религиозного энтузиазма.1 Мощная тоска по вечному и божественному охватила дух. Этот религиозный пыл нашел свое всемирно-историческое выражение в Первом крестовом походе.

Этот идейный импульс, властно охвативший в то время христианские народы, вызвавший к жизни крестовые походы и христианское рыцарство, привел также к обнадеживающему ренессансу научной жизни. Под девизом «Fides quaerens intellectum» Ансельм Кентерберийский основал собственно схоластику, рыцарство разума, которое должно было завоевать святую землю божественных тайн щитом веры и мечом спекулятивной мысли. Крестовые походы повлияли на ход развития, поскольку привели европейские народы в соприкосновение с греческой и арабской культурой и литературой. В результате в интеллектуальной жизни Запада появилось множество новых научных материалов и вдохновения2.

Пробудившееся к концу XI века интеллектуальное движение и обновление охватило, в частности, Францию, родину крестоносной идеи, и именно в этой стране оно получило наибольшее развитие в XII веке. Поэтому вполне понятно, что именно через французский климат в XII веке устремился вперед поток схоластических спекуляций. Как отмечает А. Эрхард,3 Франция стала «главным театром научной теологии, начиная с XII века». Это интеллектуальное превосходство Франции объясняется разными причинами4. Во-первых, церковная реформа и подъем религиозной жизни были впервые поддержаны во Франции движением клюнийцев5.

Кроме того, внутренняя церковная жизнь Франции не была затруднена церковно-политической борьбой, которая не угасла в немецких землях даже после окончания Спора об инвеституре и вновь разгорелась при Фридрихе Барбароссе. В конце концов, во Франции еще не были забыты научные традиции эпохи Каролингов. Соборные и монастырские школы увековечили память о более ранних культурных эпохах.

Интеллектуальный ренессанс» Франции в XII веке проявился в самых разных областях культуры и церковной жизни6.

Ренессанс XIV и XV веков, возрождение классической античности в эпоху гуманизма, напоминает нам о подъеме латинской поэзии и гуманистических начинаний в целом. Гильдеберт Лавардинский (около 1133 г.), как правило, считается одним из самых совершенных латинских поэтов Средневековья7. Церковное красноречие также процветало во Франции в XII веке. Бурген, с которым согласен и Лекой де ла Марш, считает, что XII век стал высшей точкой французского кафедрального красноречия8. В это время Франция также открыла новые горизонты в развитии христианского искусства. Интересно совпадение, что готический стиль, который так часто сравнивают со схоластикой и называют каменной схоластикой, возник именно в регионе Иль-де-Фра́нс. Одновременно с написанием богословских афоризмов и сумм, главным образом в Париже, и детальной проработкой схоластического метода преподавания и изложения, во Франции также в значительной степени строились готические соборы9.

Таким образом, во Франции в XII веке развернулась насыщенная интеллектуальная жизнь, обеспечившая стране гегемонию в схоластике. Расцвет схоластики во Франции, в частности, является выражением и следствием общего культурного подъема.

Описав среду, в которой развивалась схоластика в XII – начале XIII века, мы должны также несколькими штрихами обрисовать физиономию этого схоластического периода и кратко оценить его значение для схоластики в целом. Это в высшей степени значительный, весьма интересный, но и очень сложный период.

Схоластика XII и начала XIII веков имеет огромное значение для развития схоластики в целом, поскольку в ней заложена основа и подготовка высокой схоластики. В эпоху св. Фомы Аквинского схоластика предстает перед нами как нечто ставшее, развившееся, методологически завершенное. XII век и первые десятилетия XIII века – это время основания доктрины и метода высокой схоластики, время становления и развития, поиска и испытания. В эту эпоху в значительной степени был подготовлен систематический труд высокой схоластики. Афоризмы и суммы XII века заложили контуры богословской доктринальной структуры и представили ее высокой схоластике. «Корни системы теологии, которая великолепно развилась в XIII веке, лежат в XII веке, и все суммы теологии, которых было немало не только до Александра Аленсиса, но и до и во времена Петра Ломбарда, и большинство из которых до сих пор можно найти в рукописном виде в библиотеках, прямо или косвенно указывают на Париж».