Оборона страны от внешних врагов

Олег и Владимир строят города, то есть возводят укрепленные места на границах со степью; с Игоря начинается и почти без перерыва тянется борьба с печенегами. Походы Святослава на хазар, ясов и касогов имели, несомненно, ту же цель: обес печить население Русской земли от враждебных действий степных народцев.

Охрана материального благосостояния страны (торговля)

Торговля вообще, и в частности с Византией, велась еще до появления первых князей; теперь она стала значительно интенсивнее. Русские купцы в Константинополе становятся обычным явлением, и князья берут на себя трудную задачу обеспечить им правильный и постоянный обмен товарами. Напрасно думать, будто походы князей на Византию были пиратскими набегами в целях легкой наживы: войны с греками должны были силой оружия обеспечить русским торговым людям то положение на византийском рынке, какого они там домогались. Как логический вывод этих походов – договоры, заключенные с греками (до нас дошли лишь договоры Олега, Игоря и, неполный, Святослава). Во имя тех же целей торговому каравану давалась во время пути военная охрана (особенно у Днепровских порогов и близ устьев Дуная – там и тут против печенегов).

Память народная наделила Святослава чертами богатыря, который проводит свою жизнь в вечных войнах и неустанных походах; он живет в суровой обстановке, свои походы совершает налегке: без обоза, без шатров. Конский потник и седло в головах составляли его ложе; зверина или говядина, испеченная на угольях, – его пишу. Стремительно, подобно барсу, кидался он на врага и, точно желая сознательно увеличить препятствия, заранее извещал о своем приходе, посылая сказать: «Иду на вас». В описании русской летописи Святослав напоминает тех норманнских викингов, для которых война, пролитая кровь, зарево пожаров составляли смысл и цель самой жизни. Но народное воображение схватило лишь внешние черты; для него остался непонятным скрытый смысл Святославовых походов.

Крупная историческая личность может все силы свои отдать на достижение эгоистических целей, но она умеет их совместить и неотделимо слить с благом общественным, что, собственно, и дает ей право на видное место истории. Завоевания Александра Македонского не только удовлетворяли личной жажде подвигов и завоеваний, но содействовали также культурному общению азиатского Востока с европейским Западом, взаимному воздействию двух культур. Юлий Цезарь, завоевывая Галлию, готовил себе средства для предстоящей борьбы с Помпеем и, действительно, приготовил их: Галлия дала Цезарю возможность стать «первым» не только в «деревне», но и в «городе». Но умер Цезарь, умерло его личное дело, а Галлия осталась, навсегда введенная в орбиту мировой жизни.

Подобный же смысл, хотя и без таких же результатов, имела деятельность Святослава. Торговые сношения русских купцов с Византией вследствие ее удаленности были сопряжены с большой опасностью и затруднениями; торговые караваны нуждались в опорных пунктах на длинном пути. Добыть эти опорные пункты явилось целью тех войн, какие вели с Византией Святослав и после него Владимир (пытавшийся утвердиться в Корсуни, на Таврическом полуострове). Берег моря на пути в Византию был всего необходимее, потому-то Святослав так и старался утвердиться на нижнем Дунае. В упорной борьбе император Иоанн Цимисхий разрушил его планы; но, удайся они Святославу, путь из Киева в Византию получил бы прочную точку опоры, а культурному воздействию Греции на полуварварский народ открылся бы более широкий доступ.