Константину не составило труда одолеть такого слабого противника. Подойдя к Марселю, он сначала предпринял штурм города; но лестницы оказались слишком коротки, и он велел трубить отступление, сдерживая пыл своих солдат, не знавших преград и считавших для своего мужа ничего невозможным. Видимо, он хотел победить с меньшим риском и меньшими потерями, с помощью своих сторонников в городе: ибо когда Максимиан показался на стене, Константин завел с ним разговор и мягко упрекнул его за его поведение, на что старый император ответил лишь грубой бранью. Пока длилась эта беседа, горожане открыли одни из ворот, через которые внезапно ворвались люди Константина. Максимиан, схваченный на месте, был приведен к ногам победителя, который ограничился словесным выговором и пощадил его жизнь из уважения к родству, их связывавшему. Однако он принял необходимые меры для своей безопасности: лишил несчастного старика императорского пурпура и держал его при себе.

Максимиан оставался спокойным до конца 309 года, к которому, видимо, относится безумная затея, о которой я только что рассказал; но покой был для него мучителен. Уже в следующем, 310 году от Р. Х., он замыслил новое предательство, еще чернее предыдущего, которое наконец навлекло на него смерть, которой он искал.

Слепое злодейство и безнаказанность первых преступлений – приманка, толкающая дурное сердце на новые. Максимиан был достаточно злодейски и безумен, чтобы уговаривать свою дочь предать Константина его ярости. Мольбами, ласками, лестными обещаниями он старался склонить ее оставить ночью открытой спальню, где лежал император, и удалить стражу. Фауста оказалась в большом затруднении. С одной стороны, она, без сомнения, боялась гнева отца, если откажется исполнить его требование; с другой – была твердо решина не предавать мужа. Она обещала сделать, что от нее требовали, и обо всем рассказала Константину. Они условились устроить так, чтобы изобличить преступника и поймать его на месте. Для этого на ложе императора положили евнуха, которого не боялись пожертвовать; кажущаяся небрежность во всем покое как бы приглашала убийцу. Действительно, в полночь Максимиан поднялся и, видя стражу либо спящей, либо нерадивой, не усомнился, что Фауста сдержала слово. Он приблизился, подошел к ложу, убил того, кто на нем лежал, и, полагая, что убил Константина, уже предался взрывам радости, когда появился Константин в окружении вооруженных людей. Легко представить, каков был ужас преступника. Немая ярость сковала его. Он сам лишил себя всех средств защиты и не мог более надеяться на милость. Константин счел достаточным предоставить ему свободный выбор способа смерти; и Максимиан окончил веревкой, которой сам себя задушил, жизнь, запятнанную преступлениями. Ему было шестьдесят лет, и погиб он в Марселе.

Такова была позорная катастрофа принца, царствовавшего славно почти двадцать лет. Пока им руководил Диоклетиан, он пользовался счастливой и блистательной судьбой. Предоставленный самому себе, он прожил жизнь, сплошь состоявшую из безрассудных предприятий, преступлений и несчастий. Великая похвала мудрости того, чей авторитет и советы удерживали в границах характер, склонный ко всяким крайностям.

Максенций, желая казаться опечаленным смертью, которая, вероятно, была для него поводом для радости, приказал обожествить Максимиана и возвел в боги этого князя, ненавидимого небом и землей. Константин не оспаривал у него погребальных почестей и даже воздвиг ему великолепную гробницу. Считалось, что в 1054 году эту гробницу обнаружили в Марселе. Ее вскрыли, и тело, найденное нетленным, было брошено в море по совету Рамбо, архиепископа Арля.