Макриан, человек низкого происхождения и безмерных амбиций, предававшийся магии и потому являвшийся злейшим врагом христиан, но при этом обладавший талантами как в управлении гражданскими делами, так и в военном деле, сумел завоевать доверие императора. Бедствия государства, одновременно опустошаемого чумой и набегами варваров, показались ему удобным случаем окончательно подчинить себе слабый дух [императора], подавленный горем и склонный к суевериям. Он научил его и заставил совершать магические жертвоприношения как верное средство отвратить бедствия, которые их постигли; и тут же убедил его, что христиане, которые не почитают и даже хулят богов, чтимых всеми народами, и являются причиной общественных бедствий.

Отсюда началось восьмое гонение, устроенное по эдикту Валериана. Оно было всеобщим и крайне жестоким, особенно в отношении епископов и священников, хотя простых верующих щадили. В течение трех с половиной лет, пока оно длилось, то есть с 257 года от Р. Х. до пленения Валериана в 260 году, оно увенчало множество мучеников: в Риме – святого папу Сикста и святого Лаврентия, его диакона; в Карфагене – святого Киприана, а также многих других святых епископов во всех частях империи. Святой Дионисий Александрийский был лишь отправлен в изгнание, а после пленения Валериана персами вернулся в свою церковь.

Из истории этого гонения мы видим, что кладбища были местами, где христиане обычно собирались. По приказу императора их оттуда изгнали и лишили владения ими.

В то время как христианство преследовалось у римлян, оно распространялось среди варварских народов, воевавших с ними. Готы и другие скифские племена во время своих опустошительных набегов, как мы уже упоминали, на Иллирию, Фракию и различные провинции Азии, уводили множество пленников, среди которых оказались и святые священники. Эти знаменитые пленники, сияя своими добродетелями, проявляя терпение в страданиях и совершая чудеса по молитвам к Богу, сразу же внушили своим господам уважение к вере, которую исповедовали. От уважения к христианской религии варвары перешли к желанию принять ее. Они крестились толпами, но не все. Языческое суеверие еще долго оставалось среди них господствующим и даже дало Церкви новых мучеников.

Созомен, от которого мы получили это повествование, говорит, что германские народы по Рейну также начали тогда обращаться к христианской вере. Однако в нашей истории мы не находим следов христианства среди франков до обращения Хлодвига.

Примечания:

[1] В начале сохранившегося фрагмента жизнеописания Валериана Требеллий Поллион называет его бывшим цензором. Однако неясно, принадлежат ли первые части этого фрагмента самому автору; кроме того, Требеллий не настолько точный писатель, чтобы придавать строгое значение используемым им терминам и понимать их буквально. Избрание Валериана в цензоры могло показаться ему достаточным основанием для такого наименования.

[2] ТАЦИТ, «История», I, 49.

[3] В вопросе о семье Валериана я следую мнению г-на де Тиллемона, хотя и знаю, что некоторые моменты остаются спорными. Дело настолько запутано и незначительно, что мне показалось лучшим решением придерживаться точки зрения этого столь учёного и точного автора, не берясь, однако, ручаться за её истинность.

[4] Зонара прямо утверждает, что Галлиен воевал с франками.

[5] Зосима, как будет видно из дальнейшего, определённо помещает город Питиунт ниже Фасиса, к югу от него. Страбон же упоминает Великий Питиунт к северу от той же реки. Либо Зосима ошибается (во что нетрудно поверить), либо следует различать, как это сделал Калларий на своей карте, два города Питиунта.