Бораны (именно этот скифский народ нас интересует), высадившись в Колхиде, отослали корабли и тут же рассыпались по всей равнинной стране, грабя и опустошая ее по-варварски. Затем они осмелились напасть даже на Питиунт [5] – укрепленный город, защищавший в этих краях границы империи. Управлявший городом Сукцессиан, храбрый военачальник, располагавший хорошими войсками, так встретил врагов, что сразу лишил их надежды на успех. Он разбил их и преследовал. Бораны, понеся большие потери, счел себя счастливыми, что смогли поспешно бежать на родину на кораблях, которые они захватили силой на побережье.

Жители Питиунта и всей округи считали себя полностью избавленными от угрозы. Но варвары, с которыми они имели дело, – беспокойные, алчные, не привязанные к родине, привыкшие кочевать без постоянного жилья, возя с собой все свое имущество и прельщавшиеся добычей, – не падали духом от неудач. Разбитые однажды, они возобновляли натиск. Именно этой тактикой, упорно и неуклонно применяемой, они в конце концов и разрушили Римскую империю.

Едва вернувшись домой, бораны стали готовиться к новому набегу. Они снова получили корабли от жителей Боспора и, прибыв к Фасису, сохранили их, чтобы обеспечить себе отступление в случае нужды. Сначала они напали на храм Дианы, находившийся в этих краях, и на царский город Ээта, отца Медеи, столь известный в мифах. Отраженные с потерями, они не отчаялись и подступили к Питиунту. К несчастью, Сукцессиана там уже не было. Валериан, вынужденный противостоять персам, прибыл в Антиохию и вызвал к себе этого военачальника, назначив его префектом претория и желая воспользоваться его советами в ведении войны на Востоке. Питиунт был плохо защищен: бораны взяли его сходу, разграбили и, завладев кораблями в порту, увеличили свой флот. Затем они снова вышли в море и, продвигаясь вперед, приблизились к Трапезунду – мощному городу, обнесенному двойной стеной и имевшему гарнизон численностью более десяти тысяч человек.

Варвары, не имевшие никакого понятия о столь сложном искусстве осады, никогда бы не взяли этот город. Они даже не мечтали об этом, как говорит историк. Однако беспечность гарнизона доставила им успех, превзошедший как их ожидания, так и их силы. Римские солдаты и офицеры, уверенные в своем превосходстве и презиравшие неискусность врагов, несли службу небрежно, не принимали никаких мер предосторожности и думали только о развлечениях и пирах. Бораны, узнав об этой беспечности, ночью взобрались на стену и внезапно овладели Трапезундом. Гарнизон, столь же распущенный, сколь и плохо обученный, бежал через ворота, ведущие вглубь страны, и оставил жителей на милость победителей. Добыча была огромной. Город сам по себе был богат, а из всей округи в него, как в надежное убежище, свозили все ценное. Бораны воспользовались этим: разграбив и опустошив город, они распространили свои набеги и вглубь страны, как видно из канонического послания святого Григория Чудотворца, тогда епископа Неокесарии. Они унесли с собой богатства Понта, погрузили их на корабли и с триумфом вернулись домой.

Такой счастливый успех стал мощной приманкой для других скифских народов, соседей боранов. Эти народы, решив последовать столь полезному примеру, собрали сухопутное войско и флот. Для постройки кораблей, правила которой они не знали, они воспользовались помощью римлян, оказавшихся среди них – либо как пленные, либо привлеченные торговлей [6]. Что касается направления их похода, то, поскольку восточное побережье Понта уже было разграблено боранами и, следовательно, не сулило богатой добычи тем, кто пришел после них, упомянутые здесь скифы повернули на запад. В начале зимы они, вероятно, выступили из окрестностей Танаиса. Флот и сухопутные войска, двигаясь согласованно, шли вдоль всего западного побережья Эвксина. Можно предположить, что сухопутные силы перешли Дунай по льду, и именно для этого была выбрана зима как время отправления.