Совет распределил других военачальников по различным областям: в Идумею, Иерихон, Перею. Историк Иосиф был назначен ответственным за Галилею. Он оставил нас в неведении относительно подробностей действий своих коллег, но весьма пространно описал собственные деяния – поведение, выдающее тщеславие, черты которого нередки в его сочинениях. Однако это не причина пренебрегать тем, что может быть интересно и полезно в его описании своего правления и подвигов. Я выделю обстоятельства, которые покажутся мне наиболее способными либо порадовать читателя, либо его просветить.

Его методы выдают человека, мыслящего превосходно в делах управления. Первой его целью было заслужить любовь тех, кто должен был ему повиноваться. Зная, что способ расположить к себе знатных людей края – это делиться с ними властью, а народ, в свою очередь, будет рад управлению со стороны magistrates, избранных из его соплеменников, он учредил совет из семидесяти старейшин для общего надзора над всей Галилеей и решения важных дел. Менее значительные вопросы решались на местах судом из семи судей, которых он назначил в каждом городе; себе же он оставил лишь важнейшие дела и те, что могли повлечь смертную казнь.

Таков был установленный им порядок внутреннего управления. Не менее искусно он принял меры для подготовки к войне, угрожавшей стране. Он укрепил множество мест, набрал всю молодежь Галилеи, составившую сто тысяч солдат; однако не использовал всю эту массу одновременно для военных действий: половина отправлялась в поход, другая оставалась в городах и селениях, обеспечивая пропитание сражающимся.

Убежденный, что одной храбрости недостаточно для создания хороших войск и что дисциплина должна направлять доблесть, Иосиф взял пример с римлян и решил обучить своих галилеян по их образцу. Два главных преимущества римских армий над вражескими заключались в быстроте повиновения и знании военных упражнений. Иосиф заметил, что большое число офицеров чрезвычайно способствует быстрому и легкому повиновению солдат. Поэтому он умножил подразделения своих войск и, следовательно, число командиров. Что касается упражнений, он не надеялся сравняться в этом с долгим опытом римлян, но не упустил ничего из того, что было в его силах, чтобы приучить своих солдат частыми повторениями распознавать сигналы, подаваемые трубой, выполнять все необходимые в бою эволюции – для нападения или защиты. Среди наставлений он примешивал сильные увещевания, постоянно напоминая им, с какими врагами им предстоит сражаться и каких усилий потребуется, чтобы победить победителей вселенной.

Он даже предпринял искоренение пороков, слишком обычных для войск и особенно свирепствовавших тогда среди иудеев. Он часто говорил им, что судит об их будущей службе в боях по тому, насколько они воздерживаются от преступлений, к которым привыкли: воровства, грабежа, разбоя; если они перестанут считать позволенным обманывать своих соотечественников и больше не будут видеть для себя выгоды в разорении тех, кого обязаны защищать своим оружием. «Никогда, – добавлял он, – войны не ведутся лучше, чем когда солдаты, в них участвующие, имеют чистую совесть. Напротив, те, кто несет в себе пороки, навлекают на себя врагов не только среди людей, но и самого Бога».

Иосиф подавал пример умеренности и воздержания, к которым призывал своих подчиненных. Будучи тогда тридцати лет, он не поддавался ни сладострастию, ни жадности к богатству. Он уважал целомудрие женщин, отвергал подношения, которые ему хотели сделать, не принимал даже десятины, причитавшейся ему как священнику. И хотя у него не раз была возможность отомстить врагам, вызванным завистью, он предпочитал смягчать их своей кротостью.