Осторий был награжден триумфальными украшениями по случаю победы над Карактаком. Но то, что последовало за этим, не оправдало столь блестящего начала. То ли Осторий немного ослабил свою активность и бдительность, решив, что достиг всего с пленением Карактака, то ли несчастье, постигшее столь великого короля, разожгло в сердцах бретонцев жажду мести, и война продолжалась еще более ожесточенно, чем прежде. Силуры выделялись среди остальных своим упорством, и их по-прежнему воодушевляло слово, которое ускользнуло от римского полководца. Они знали, что Осторий сказал, что как сикамбры были уничтожены, а их останки перевезены в Галлию, так и в Британии нельзя ожидать мира, пока народ силуров не будет полностью истреблен. Видя, что надеяться не на что, силуры удвоили свое мужество, одержали несколько побед над римлянами и, поделившись добычей с соседними народами, призвали их защищать общую свободу. Горе Остория от того, что война, которую он считал оконченной, разгорелась с новой силой, заставило его заболеть и умереть. Варвары одержали победу, считая себя победителями полководца, который действительно не был убит в бою, но которому война принесла смерть.

Тацит рассказывает в жизни Агриколы [26], что Осторий заключил союз с местным королем по имени Когидун и расширил государства этого князя, подарив ему несколько городов – древняя римская политика, которая заставляла даже королей служить, чтобы установить рабство. Когидунус всегда оставался верен им.

Дидий сменил Остория. Но в промежутке между смертью его предшественника и его прибытием римляне потерпели еще одно поражение. Легион под командованием Манлия Валенса был разбит силурами. Дидий и бретонцы сговорились предать это поражение огласке: последние – чтобы напугать нового полководца, если удастся, а он – чтобы подготовить себе оправдание в случае неудачи и приумножить свою славу, если ему все-таки удастся усмирить столь гордых врагов. Дидий не совершил никаких великих подвигов. Он довольствовался тем, что подавлял силурийские расы, которые, похоже, сохранили свою свободу.

Он был вынужден принять участие в гражданской войне, возникшей среди бригантов [27]. Картисмандуа, царица этих народов, заслужив покровительство римлян благодаря услуге, которую она оказала им, выдав Карактака, значительно усилила свою власть. Результатом этого стало богатство, а с богатством пришли роскошь и развращение нравов. Ее мужем был Венусий, которого бретонцы считали лучшим военачальником со времен захвата Карактака. Она презирала такого мужа и предпочла Веллокату, своему оруженосцу. Это привело к образованию двух партий. Венусий, поддерживаемый большинством народа, отстаивал свое право на трон. Картисмандуа, оказавшись слишком слабым, прибегнул к помощи римлян. Дидий не думал, что сможет обойтись без ее защиты, и действительно спас ее от опасности. Но царство осталось за Венусием, а война – за римлянами.

На этом подвиги Дидия в Британии более или менее исчерпываются. Он был уже стар: его честолюбие было удовлетворено почестями, которые он приобрел. Поэтому он сохранял спокойствие и позволил бретонцам управлять собой по своему усмотрению. Он захватил лишь несколько городов, чтобы иметь возможность похвастаться расширением границ своей провинции. Остальные войны римлян в Британии относятся к периоду правления Нерона.

Примечания:

[1] Как видите, я предполагаю двух Артабанов, отца и сына. Таким образом я примиряю Иосифа, согласно которому Готарз был сыном Артабана, и Тацита, который называет Артабана его братом.

[2] Тацит не указывает, откуда был назначен Барданес, несомненно, потому, что этот вопрос был ясен из того, что он говорил в утраченных нами книгах. Я подозреваю, что он царствовал в Армении, которая тогда принадлежала парфянам. Это всего лишь предположение. Столь же вероятно, что он владел Медией, которую часто делили Арсакиды». Филострад, Жизнь Аполлония, I, 21, склоняется к последнему мнению.