В тех же обстоятельствах он получил трибунскую власть, которая ранее неоднократно предлагалась ему, но безрезультатно. Он не был трибуном, ибо этот титул, предназначенный исключительно для плебеев, был ниже его достоинства. Но, благодаря удобной формулировке, уже придуманной для Цезаря, он, оставляя за собой название должности, обладал всей ее властью. Эта трибунская власть была для него чрезвычайно важна. Во-первых, она давала ему право предотвращать любые действия, противоречащие его воле, будь то в сенате или на народных собраниях. Из истории республики видно, как далеко простиралась эта власть трибунов, и можно судить, что в руках императоров она ничуть не ослабла. Более того, в силу этого титула их личность становилась священной и неприкосновенной. Не только покушения на их жизнь, но малейшие оскорбления и даже проявления неуважения считались преступлением против святости. Преемники Августа злоупотребляли этой привилегией, используя ее как повод для пролития множества невинной крови.

Впрочем, хотя трибунская власть предоставлялась императорам бессрочно, они тем не менее возобновляли ее, так сказать, ежегодно, и годы их правления отсчитывались по годам их трибунской власти.

Август и его преемники также присвоили себе цензорскую власть – либо под ее истинным и древним названием (что случалось редко), либо под именем надзора за законами и нравами. В силу этой власти они проводили перепись населения, вносили в списки всадников и сенаторов или исключали из них кого угодно.

Столько титулов, сосредоточенных в одном лице, давали им всю гражданскую и военную власть. К этому они добавили власть религиозную, столь влиятельную на умы народа. Август позволил Лепиду сохранять звание великого понтифика, пока тот был жив, ибо не существовало примера, чтобы кто-либо лишался его иначе, чем со смертью. Но как только оно стало вакантным, он присвоил его себе, и все его преемники владели им после него. Этот высокий титул давал им верховный надзор над всем, что касалось религии. Однако им и этого было мало. Они желали иметь прямой и непосредственный контроль над каждой частью божественного культа и для этого возглавили все жреческие коллегии – авгуров, хранителей Сивиллиных книг и прочие, так что стали единственными вершителями как священного, так и мирского.

Хотя казалось, что столь обширной власти уже ничего не могло недоставать, законы иногда стесняли ее осуществление. Август нашел средство против этого неудобства. Во времена республики существовал обычай испрашивать и получать освобождение от соблюдения законов в определенных особых случаях. Так, второй Сципион Африканский, Помпей и сам Октавиан были назначены консулами до достижения установленного законом возраста благодаря освобождению, дарованному сенатом и народом. Август распространил на все случаи то, что до тех пор применялось лишь к ограниченным нуждам, и добился всеобщего освобождения от соблюдения всех законов. Таким образом, в государстве, которое в основе оставалось республиканским, он обеспечил себе более свободную и независимую власть, чем когда-либо имели даже самые абсолютные монархи.

Что касается титула «отца отечества», который ранее был пожалован Цицерону во время его консульства, а затем диктатору Цезарю, то если Август и принял его, как и почти все его преемники, то не столько для того, чтобы присвоить себе права отцовской власти над гражданами, сколько как имя мягкости и нежности, напоминавшее правителю о защите и любви, которые он должен проявлять к своему народу, а народу – о сыновнем послушании, которым подобало отвечать на заботу и покровительство правителя.