Август столкнулся с большими трудностями в войнах в Испании: он даже действовал весьма неудачно, пока лично командовал войсками. Дело в том, что кантабры – народ ловкий и отважный – постоянно тревожили его внезапными нападениями, то на одну часть его армии, то на другую. Он не мог одержать над ними решительной победы, потому что они не отходили далеко от своих гор, где находили надежное убежище. Когда усталость и досада от неудач, усугубленные недомоганием, свалили его с ног и вынудили отступить в Таррагону, варвары, ободренные отсутствием императора, осмелились вступить в открытый бой с римлянами – и были разбиты.

Для усмирения этих свирепых племен были направлены Антистий, Фумий и сам Агриппа. Они захватили несколько их городов, преследовали их даже в самых неприступных горах. Пока их теснили на суше, римский флот совершал высадки на побережье, причиняя им немалый урон. Наконец, загнанные на гору Медоллий, они оказались окружены укреплениями, не оставлявшими им никакого шанса на побег.

Тогда эти непокорные характеры, видя себя атакованными со всех сторон, предпочли скорее погибнуть, чем сдаться врагу. Большинство из них покончили с собой – мечом, огнем или ядом, который добывали из тиса или травы, похожей на петрушку. Они всегда носили его при себе как последнее средство против ударов судьбы, ибо он приносил смерть без мучений. Матери душили своих детей, чтобы те не попали в плен. Среди пленников был мальчик, который по приказу отца заколол мечом своих братьев и всех родных. Одна женщина точно так же перерезала горло своим товарищам по плену.

Когда эта гордая нация была наконец сломлена столь тяжкими потерями, Август, желая смягчить их свирепость, приказал им покинуть свои горы, которые лишь питали их воинственный дух. Часть пленников была продана в рабство, с остальных взяли заложников и поселили на равнине.

Астуры сопротивлялись почти с таким же упорством, как кантабры, и легат Августа Каризий с трудом сумел их покорить. После победы в битве и взятия их главного города Ленции он вынудил их сдаться и поступил с ними так же, как с соседями: переселил на равнину, заставив обрабатывать землю и работать в рудниках. Ведь у них были месторождения золота, киновари и других ценных ископаемых, скрытых в недрах земли. Так астуры узнали о богатствах своей страны – но лишь для того, чтобы ими воспользовались чужеземцы.

Это была последняя военная кампания Августа. С тех пор он больше не возглавлял свои армии. Он не был воином по призванию, и если провел молодость в походах, то лишь ради исполнения своих честолюбивых замыслов – чтобы достичь верховной власти, которой в итоге и завладел. Теперь же всю свою славу он видел в мудром управлении огромной империей, во главе которой стоял. Он вовсе не стремился расширять ее границы или умножать свою славу новыми победами – напротив, избегал войн с соседними варварами с той же тщательностью, с какой прежние римские полководцы их искали.

Вместо того чтобы провоцировать конфликты, он часто заставлял варварских князей и послов торжественно клясться в соблюдении мира. Для большей надежности он требовал у них в заложницы девушек, понимая, что судьба сыновей волнует их куда меньше. Правда, ему все же пришлось вести войны, особенно с германцами, но они были для него оборонительными – по крайней мере, вначале – и поручались его легатам.

Он даже пренебрег почетным правом на триумф, который сенат даровал ему за покорение салассов, кантабров и астур. Он был настолько велик, что триумф уже ничего не мог добавить к его славе.