– Мне здесь нравится, – вдруг сказала она.

Эти слова она произнесла почти как признание. Адресовав их скорее куда-то в пространство, а не Михаилу. Ему они как-то особо врезались, потому что спорить он с этим никак не мог.

– Мне тоже… Мне тоже нравится, – сказал он и, подумав, прибавил, – но ты разве домой не хочешь?

– Честно? – девушка повернулась к нему, – не хочу.

Во взгляде её он прочёл искренность. Она не врала. В этот момент он почувствовал, что эта девушка… То, что она в себе содержит – нечто совсем иное.

Михаил сидел в кресле рядом с письменным столом, подперев голову рукой, и вновь думал. Эта пришелица будто бы из иного мира, казалось, принесла с собой что-то ещё. Какую-то, что ли, неясную искру, которой теперь желала осветить это место. А все ли люди такие, как она? На большой земле? Или девушка выделялась бы даже там? Он возвёл глаза к потолку. Почему-то именно сейчас вспомнилась ему его старая традиция. Лишь только приехав сюда, любил он сидеть у костра, разведя его на самом верху. Иногда разогревал он себе там еду в походном котелке и ел прямо там, глядя на закат. Почти забытые ощущения вызвали у него наплыв каких-то приятных воспоминаний. Тёплых, как пламя тех костров, что он некогда разводил. Он нахмурился и взглянул в окно.

«Ну, а что, если…» – подумалось ему.

Ведь были на месте и поленья, и походный котелок где-то валялся неподалёку.

«Ну, и с чего бы нам теперь этим заниматься? Дед решил молодость вспомнить?», – вновь насмехался внутренний голос.

– Уйди ты к чертям собачьим… Как будто бы десять лет назад молодость была… конечно… – проговорил Михаил, оппонируя самому себе.

Может, и вправду стоило попробовать? Если уж сегодняшний день и без того ознаменован был всякой деятельностью, до которой раньше руки не доходили. Накинув ветровку, он вышел из дома. Незаметно подкравшись, вечер уже вступал в свои права, постепенно укрывая местность сумерками. Михаил собрал с собой несколько поленьев в охапку, не забыв захватить несколько палок и прочие необходимые атрибуты разжигания костра. Не знал он, зачем это делал. Скорее, для себя. Что-то вспомнить, окунуться в некую «ту самую» атмосферу, хотя Михаил и не исключал, что никакой «той самой» атмосферы и вовсе нет, а всё это дорисовывает его уставший мозг. Быть может и так. Довольно редко решался он что-то делать, выходящее за рамки ритуала. Но сегодня, судя по всему, вместо обхода будет он греться у костра. Что ж, звучало не так уж и плохо, если только не вспоминать что обход также входил в его обязанности здесь. Вершина лестницы… И вот он уже на ровном месте. Припомнить бы только, где… Но место старого кострища довольно быстро было обнаружено. В первую очередь по небольшому брёвнышку, на котором раньше, судя по всему, Михаил и сидел. Сгрузив неудобные поленья, он принялся как-то по старой памяти их расставлять, формируя из них некий вигвам. Пару раз чиркнув зажигалкой, он попробовал поджечь обрывок газеты. Но капризному пламени мешал ветер, сдувая на корню все его начинания. И лишь бережно укрыв его рукой и повернувшись спиной к морю, удалось, наконец, усадить танцующее пламя на клочок бумаги. От заголовка какой-то статьи остался лишь остаток «…лся многоквартирный дом…» О чём конкретно говорилось в той статье, он узнавать не хотел, да и не успел бы, потому что огонь, почуяв добычу, стремительно стал захватывать белое полотно бумаги, мгновенно всё делая чёрным под собою. Он положил загоревшуюся бумагу вниз к центру конструкции из брёвен. Всё это походило, наверное, на некое ритуальное жертвоприношение, но тут никого, кроме деревяшек, не сжигали. Лишь укрепив расщеплённые палочки по бокам от кострища, Михаил занялся котелком и непосредственно наполнением его едой.