– А почему заглохло?

– Да, кто их знает, – он пожал плечами, – у них всегда всё глохнет.

Передохнув, девушка продолжила кромсать траву.

– И вы все десять лет один тут? – спросила она.

– Можно и так сказать. Но у меня компания своя. Космос вот… Фёдор тоже захаживает…

– И вам тут не скучно?

– Бывает и скучно. Но я вот читаю, иногда поделки из дерева делаю. Есть чем заняться.

– Это хорошо, – задумчиво протянула она.

Они продолжали работать. Что-то ему в этой девушке казалось странным. Слова вылетали из неё, казалось, с какой-то простецкой лёгкостью. Будто бы она их говорила, не обдумывая и не взвешивая каждое слово, а наоборот, отпускала их в полёт. Но при этом могла этот их полёт контролировать. Да и вообще, не была она ни смущена, ни закрыта по-настоящему. Говорила, что придёт в голову, а что в голове у неё – непонятно. Это и настораживало Михаила и, на удивление, интриговало одновременно. Сам же он был совсем не таким и такого давно не встречал. Тем временем они сами, не заметив, выкосили почти весь пятачок. Уже показался просвет в бесконечных зарослях. Девушка резкими движениями прорубала себе дорогу к этому свету.

– Михаил Андреевич, смотрите!

– Щас, прорублюсь, погоди теперь, – он добивал остатки травяной армии, – ну, чего ты там увидала-то…

Она стояла, прислонившись к покосившемуся от времени деревянному заборчику, который был человеку примерно по пояс, и глядела вперёд и вниз. Там, как бы на уровень ниже, было ещё свободное место, ранее Михаилом не замеченное, так как было оно ниже зимнего дома, но выше основного, и скрыто густыми зарослями со всех сторон. Небольшая полянка вся была усыпана яркими голубыми точками. От ближней к ним стороны до самого края. И, по неясной причине, она почти не заросла. Уж был ли там плодородный слой меньше, или камень ближе к поверхности… непонятно. Но это пространство все будто сияло маленькими голубыми звёздочками. Неужели это были…

– Цветы, – будто продолжила его мысли девушка.

Зрение не позволяло Михаилу увидеть их чётче, но что же это ещё могло быть? Они самые. Яркой россыпью раскиданы по траве.

– Вы знали, что здесь это есть? – она повернулась к нему.

– Откуда ж мне знать, – он развёл руками.

– Но вы же здесь десять лет живёте, – она тихо усмехнулась, и на лице её появилось странное выражение.

Так давно в последний раз он видел именно такую… улыбку. Лёгкая, практически одним уголком рта. Такая непринуждённая и обыденная. Так контрастировала её улыбка с этими серыми постройками, серым небом и плещущимся где-то внизу тёмным морем. Казалось, что не было и не должно быть тут подобных жестов, которые Михаилу почти что забылись. Нет, конечно, и сам он порой улыбался, когда играл с Космосом или если кот Фёдор приходил и мирно устраивался на коленях. Но просто так… Такого с ним не бывало. А она вот так запросто могла…

– Что это за цветы? – интересовалась она.

– Не знаю… Я таких не видел.

Тут в очередной раз подул ветер. Они находились в некоем шаре из смешивающихся запахов моря, свежескошенной травы и лёгких, еле уловимых ноток аромата этих самых неизвестных цветов. Она глубоко вдохнула, вновь прикрыв глаза, ровно как было это утром. Глядя на неё, сам не зная почему, Михаил захотел повторить своеобразный ритуал девушки. Он закрыл глаза и глубоко вдохнул. Всё нутро его на секунду наполнилось воздухом, будто проникал он теперь в те закоулки, где раньше была лишь пыль и духота, а теперь туда проникал кислород. С выдохом Михаил распахнул глаза. Что-то в этом было. Он словно пропустил сквозь себя даже свет, пробивающийся из-под облаков. Ира всё ещё стояла, заворожено глядя на цветы. И её можно было понять. Такого тут не ожидаешь увидеть.