Очень крупной по своему историческому значению фигурой в истории папства, заслужившей в этой истории эпитет «великий», был папа Лев I (440–461), который укрепил институт папства и, пускай временно, распространил папскую власть на всю церковь (за исключением греческого Востока).

От святого Петра до Льва I списки римских епископов включают в себя 44 имени. Но все они были скорее первыми среди равных (епископов), в то время как Лев стал папой в монархическом смысле слова: ссылаясь на апостола Петра, он считал, что стоит над всеми епископами. Свой авторитет он утверждал с помощью обширной переписки и интенсивных письменных контактов с епископами. Его примат как папы подтвердил в своем эдикте император Валентиниан III. Именно в период понтификата Льва I апостолическая церковь обрела статус римской авторитарной церкви.

Первенству константинопольского патриарха, опиравшегося на политическую (императорскую) власть, папа Лев I сознательно противопоставил верховенство религиозное. У него мы впервые встречаемся с формулой, согласно которой папа римский – наместник апостола Петра. Руководствуясь этим убеждением, Лев и претендовал на вселенское верховенство над церковью. Под девизом заботы о всей церкви папа Лев ввел авторитарное правление. При нем культ Петра в Италии принял небывалые доселе масштабы, – большую поддержку в этом ему оказало переселившееся в Равенну императорское (имеется в виду император Западной Римской империи) семейство. Немалую роль в легитимации культа святого Петра сыграло глубокое почитание памяти апостола матерью императора, Плацидией, и Евдоксией, его сестрой.

Результативно действовал папа Лев I и на ниве защиты католического вероучения. Италию он в буквальном смысле слова очистил от пелагианцев. (По его совету император Валентиниан III специальным распоряжением лишил их гражданства и изгнал из страны.) Весьма эффективно епископ Рима вмешивался и в христологические сражения, бушевавшие на Востоке. К этому времени самым опасным противником католического вероучения стало монофизитство, возникшее как реакция на несторианство и набравшее силы благодаря активности византийского архимандрита Евтихия. Для решения проблемы Феодосий II, император Восточной Римской империи, в 449 г. созвал в Эфесе имперский собор; однако собор высказался за монофизитство, и тогда императору ничего не оставалось, как тоже принять его. После смерти Феодосия II папа Лев I добился от нового императора, Маркиана (450–457), созыва нового, Вселенского собора, который состоялся в 451 г. в Халкидоне. На этом соборе, самом многолюдном христианском соборе античной эпохи (присутствовало 350 епископов), председательствовали высокие чины из администрации императора, в то время как легаты папы были оттеснены на задний план. На решающем, шестом заседании появилась сама императорская чета. Иерархи, участники собора, отвергли монофизитство и утвердили – поддерживаемое и папой Львом I – никейское вероучение (Никейский Символ веры). Это событие, вне всяких сомнений, весьма способствовало повышению авторитета папы, пекущегося о чистоте католического учения, и на Востоке. (Другое дело, что ни авторитет императора, ни авторитет папы не были еще настолько высоки для того, чтобы Халкидонский Символ веры приняли все церкви Востока.)

Халкидонский собор, продемонстрировав прогресс в восстановлении единства вероучения, одновременно сделал еще один шаг по пути размежевания восточной и западной церквей. Император добился, чтобы 28-й канон собора провозглашал следующее: Константинополь на Востоке во всех отношениях стоит на первом месте, его епископ по рангу и авторитету равен Риму. Таким образом, Константинополь и Рим стали равноправными. Собор утвердил верховенство константинопольского патриарха над церквами провинций Понта, Азии и Фракии. Со времен Халкидонского Вселенского собора 451 г. можно как о факте говорить о пяти патриархатах: в Восточной Римской империи – это Константинополь, которому подчинены Антиохия, Александрия и Иерусалим, а на Западе – равноправный с ним (то есть с Константинополем) Рим. Рангом патриарха в Риме впервые стал пользоваться папа Лев I, а в Константинополе – Акакий. (В соперничество глав церквей двух столиц существенные коррективы внесет со временем то обстоятельство, что Иерусалим, Антиохия и Александрия в результате арабских завоеваний окончательно отпадут от христианского мира.) Новый шаг, предпринятый Халкидонским собором в деле организационного и административного единения христианской церкви, привел к тому, что церкви патриаршеств оказались подчинены двум центрам: римскому и константинопольскому. Уравнивание в правах римского и константинопольского патриархов, верховенство церковно-административной власти, уже достигнутое в восточной церкви, – все это представляло серьезную опасность для папства, только еще развивающего свой универсализм.