Клефты были до удивительной степени приспособлены к усталости, отсутствию сна, голоду и жажде. Известно, что они выдерживали бой в течение трех дней и ночей без еды, питья и сна. По стойкости в перенесении боли они не уступали североамериканским индейцам; они переносили разбивание кувалдами всех костей нижних конечностей, не издавая ни единого стона. Их желанием была смерть на поле; хороший мяч! (καλὸν μολύβι) был обычным тостом на их пирах. Как и древние северяне, они с отвращением относились к идее смерти от болезни.

Как и северяне, клефты были жестоки к своим врагам, но добры и ласковы с родными и друзьями. Одной из самых благородных черт их характера было уважение, которое они проявляли к женскому полу. Они часто уводили в плен жен и дочерей богатых турок, а иногда и греческих приматов, и держали их с собой в диких лесах и пещерах несколько дней, пока не выплачивали назначенный за них выкуп. Нередко случалось, что эти женщины принадлежали тем, кто надругался над женами и дочерьми клефтов, и все же на их личности не было совершено ни малейшего покушения. Приводится даже случай, когда капитан был убит своим собственным палицаем за то, что оскорбил турчанку, которую держали в плену до получения выкупа. В одной из баллад, которую мы еще будем иметь случай упомянуть, рассказывается о капитане, который трапезничает в своем лимере, а рядом с ним гречанка, которую он увел. Он нагло требует, чтобы она налила ему питье; она невозмутимо отвечает: «Я не рабыня твоя, Димос, чтобы наливать тебе питье. Я дочь и невестка предстоятеля». И это она говорит посреди леса, на дикой горе, где она была полностью во власти своих похитителей. «Не среди таких людей, – справедливо замечает г-н Фауриэль, – Сципион встретил бы восхищение за то, что не оскорбил свою пленницу».9

Клефты были чрезвычайно религиозны по своей собственной моде и в этом отношении напоминали итальянских бандитти, а также всех тех, кто считает религию и мораль двумя разными вещами. Клефты, где бы они ни находились, соблюдали церковные праздники как можно лучше; никакая беда не побудила бы его взять из церкви какое-либо подношение или священную утварь; был случай, когда вождь, унесший ex voto из церкви Богородицы близ Вонитцы, был доставлен своими палицами к Али-паше, по приказу которого его повесили. Знаменитый капитан Блахавас отправился в паломничество в Иерусалим в возрасте семидесяти шести лет в сопровождении своего протопалыча и умер в Святой земле.

Летом, когда поля были зелеными, а погода теплой, клефты жили в горах. Пастухи, каждую весну перегонявшие свои стада с равнин на пастбища в долины и склоны Пинда и родственных ему горных хребтов, по склонности и интересам были друзьями и соратниками клефтов, которых они за умеренную плату снабжали мясом детей, ягнят, овец и козлят. Вино, купленное в городах и спрятанное в тайниках лимериков, оживляло клефские пиры; чистый воздух гор дарил здоровье и вдохновлял на веселье; а клефты отличались весельем и остротой своих реплик.

Зимой, когда горы покрывались снегом, клефт заворачивал оружие и боеприпасы в прочные полотнища и прятал их в пещере или в расщелине скалы. Затем он спускался на равнину, чтобы провести время, до возвращения весны, со своими друзьями или родственниками, или перебирался на Ионические острова, где он мог быть в безопасности под защитой Венеции. Но, не обращая внимания на социальные удовольствия, безопасность и восхищение, с которым относились к нему соотечественники, сердце клефта все еще находилось среди его гор, и он с нетерпением ждал момента, когда зеленая окраска далеких холмов сообщит ему, что снег сошел и он может вернуться в свой лимери.