Многочисленные горные хребты, занимающие столь значительную часть поверхности Эллады, во все времена были местом дикой и беззаконной независимости. Племена Мани в Морее и Сфакии на Крите никогда не были полностью подчинены турецкой власти; то же самое происходило с теми, кто обитал на обрывистых высотах Олимпа, Оссы, Пинда и других хребтов континентальной Греции, и они досаждали жителям равнины своими постоянными грабежами. Их называли клефтами (Κλέφται), или разбойниками. Не сумев покорить их, турки заключили с ними очень выгодный договор. Они признали за ними право на независимость, на управление по собственным законам, а также на ношение оружия; в знак признания верховенства султана они требовали лишь умеренную дань. Ближайшие к равнине племена приняли эти условия; те же, кто обитал в более труднодоступных частях гор, не пожелали признать верховенство, которое нельзя было обеспечить силой, и сохранили свою прежнюю грубую независимость. Считается, что, поскольку именно в Фессалии впервые была принята система арматоле, она была применена против этих последних, и что первыми арматоле были те клефты, которые приняли только что упомянутые условия и теперь обратили оружие против своих бывших соратников, защищая свою собственность и собственность мирных жителей равнины.

Когда турецкие паши попытались уничтожить корпус арматоле, многие из капитанов и их отрядов, изгнанные из своих арматоле, ушли в горы и перешли к клефтийской жизни, а другие поддерживали себя в своих округах основной силой. Названия «клефты» и «арматолы», подразумевающие вражду с турками, теперь смешивались; в некоторых частях, например в Итолии, слово «арматол» означало и то, и другое состояние жизни; в Фессалии, где, возможно, термин «клефты» был более привычным, он использовался по преимуществу. Однако между ними проводилось различие; арматол, действовавший для сохранения мира в своем округе, назывался прирученным клефтом (κλέφτης ἥμερος); независимый разбойник, настоящий клефт или арматол, поднявший бунт, – диким клефтом (κλέφτης ἄγριος).

Способ перехода из арматолического в клефтическое состояние был таков. Если капитану становилось известно о заговоре против него паши или дервенджи-баши, которому он не считал себя в силах противостоять, он немедленно удалялся в соседние горы, и его корпус арматолов не терял времени, чтобы последовать за ним. Он сразу же направил свои мысли на увеличение отряда, и если его характер отличался храбростью и поведением, то многие жертвы угнетения обращались к нему, надеясь под его руководством отомстить своим тиранам. Таким образом, вождь клефтов иногда оказывался во главе двух-трех сотен, а то и большего числа паликаров; но в целом эти отряды, поскольку удержать большое число людей вместе было нелегко, редко превышали сотню, а зачастую не превышали и пятидесяти человек. Они свободно кочевали по горам, но обычно у них было что-то вроде постоянной стоянки, называемой лимери, в окрестностях района, из которого они были изгнаны.

Единственным средством существования, которое имели арматолы, превратившись в клефтов, был грабеж. Однако они не были безразборными грабителями; стада пашей и турецких беев и ага, которые паслись в горах, часто захватывались ими; они спускались и грабили деревни и земли ага и беев, унося все, что могло им пригодиться, и сжигая то, что оставалось; самих беев и ага нередко захватывали и увозили в горы, где их держали до тех пор, пока за них не платили выкуп, который они назначали. Но единственными греками, которых они грабили без крайней необходимости, были калойеры или монахи, к которым они питали особую неприязнь и которые, в свою очередь, никогда не отказывались дать любую информацию, которая могла бы позволить туркам застать их врасплох. Когда они грабили других греков, то оправдывали себя тем, что заслужили это, так как были крестьянами и слугами турок.