Наградой предателю стали пашалык Лариссы (Фессалии) и должность Дервенджи-баши; по приказу Порты он взял на свое содержание корпус из 4000 решительных албанцев, чтобы сокрушить силу арматолов своей провинции.

Я оставил в Нижней Албании, – говорит Али-паша, как мы его теперь называем, – призрака паши, который был игрушкой беев Джаннины, и я избегал проезжать через этот город на пути к своему посту. Я прошел через Загори, где надежный Нуца19 – да будет душа его с Богом, ибо он был храбрым человеком – пополнил мой кошелек, не спросив разрешения Солимана, который был тогда санджак-беем Эпира. С помощью Бога и моих храбрых шептаров мы собрали небольшое пожертвование, которое помогло мне; ведь, прибыв в Триккалу, я не нашел ничего, кроме истощенной страны.

У них здесь была толпа бедных крестьян, чьи труды обогащают таких людей, как мы. Ларисские аги выдумали заговор, чтобы получить предлог для захвата их овец, жен и детей. Тех они съедали, этих продавали. Я сразу увидел, что никогда не было ни мятежников, ни грабителей, кроме турок. Поэтому вскоре я оказался в состоянии вражды с беями Лариссы. Однако я начал с того, что набросился на отряды арматолов, которые кишели на равнинах; я быстро загнал их обратно в горы, где держал их, как бы в загоне, пока не нашел случая воспользоваться ими. В то же время я отправил в Константинополь несколько голов для развлечения султана и населения, а также деньги его министрам; ибо вода спит, а зависть не спит».

Несколько лет Али провел в Фессалии, где восстановил порядок во всей стране. Под видом неукоснительного соблюдения справедливости он собрал огромные сокровища, ведь меч правосудия всегда опускался на богатых беев и других людей, отличавшихся роскошью. Подарки, вовремя преподнесенные, снискали ему расположение и влияние в Порте. В конце концов он оказался в состоянии претендовать на пашалык Яннины.

Предварительно, однако, необходимо было погубить действительного пашу в сознании султана. С этой целью Али через Нуца сблизился с Палеопуло, греческим воеводой Итолии и главой арматолов этой провинции. В 1786 году они встретились в Триккале, где договорились о плане, согласно которому Али должен был стать пашой Яннины. Во исполнение этого плана Палеопуло и капитаны фессалийских клефтов, Канавоса и Буковалласа, начали совершать вторжения на территорию паши Яннины. Эпир и Акарнания стали ареной запустения и грабежа, в то время как Фессалия процветала под управлением Али-паши. Жалобы жителей провинции дошли до Порты, и турецкое правительство, действуя, как обычно, без спроса, сочло, что самым мудрым решением будет передать разоренную провинцию под титулом арпалык (провинция, которую нужно завоевать) способному фессалийскому паше.

После смерти Хурда-паши беи Джаннины пользовались анархической независимостью, распоряжаясь всем по своему усмотрению и держа слабых и неумелых пашей, приезжавших управлять ими, в плену в Озерном замке. Али-паша уже давно имел среди них свою фракцию, но из-за внушавшего страх его характера она не была сильной, и когда пришло известие о его назначении в правительство, почти единогласно было решено не принимать его. Али, не чувствуя в себе достаточно сил, чтобы покорить их силой, довольствовался тем, что грабил их фермы и деревни. Те, кто страдал от этих действий, стремились уладить дела между ним и беями; и, чтобы пощадить гордость последних, было решено тайно ввести его в город. В сопровождении Нуца и нескольких своих друзей он ночью вошел в Джаннину и, отправившись в трибунал кади, потребовал, чтобы его фирман о вступлении в должность был зарегистрирован и опубликован. Выполнив этот законный акт, он был провозглашен пашой двух хвостов Джаннины; таким образом, он объединил в своем лице три важных поста. Это событие произошло в 1788 году.