«Теперь я осознал необходимость прочно обосноваться в месте своего рождения» (это слова самого Али»18. Там у меня были партизаны, готовые служить мне, и грозные противники, которых необходимо было найти в недостатках, чтобы уничтожить их всех вместе; и я задумал следующий план для достижения своей цели.

«У меня был обычай после охоты ложиться послеобеденным сном в тени леса Бентша; и я заставил одного из моих верных последователей предложить моим врагам следить за мной там, напасть на меня и убить. Я сам изложил план всего дела, а затем, отправившись в назначенное место раньше своих противников, взял козу, связал ей ноги и, намотав на нее морду, положил ее под плащ. Затем я вернулся в свой дом окольными путями и переодетым. В это время мои враги устроили по козе общую пальбу из ружей, думая покончить со мной. Они не могли убедиться в этом, так как на звук стрельбы явились мои друзья, которые специально находились поблизости. Мои предполагаемые убийцы пришли в Тебелин, крича: «Вели-бея больше нет, мы избавлены от него». Весть об этом дошла до моего гарема. Я услышал плач матери и женщин, смешанный с криками моих врагов. Я не шевелился. Я позволил новости распространиться. Я дождался ночи, когда они были пьяны от вина и радости. Тогда я обманул свою мать и, поддерживаемый своими партизанами, обрушился на врагов. Ночь была на моей стороне. Все они были истреблены еще до появления солнца. Их богатства и дома я распределил между своими приближенными, и с этого момента я мог сказать, что Тебелин мой».

Али питал глубокую ненависть к своему шурину, паше; говорят, что он пытался уговорить Хаиницу отравить мужа. Однако ей хватило добродетели противостоять его уговорам, и он на время отказался от этой затеи. Вскоре он нашел более сговорчивого агента в лице Солимана, брата паши, которому пообещал руку Хаиницы и наследство ее мужа. Поскольку заговорщики имели постоянный доступ к паше, однажды они добились личной беседы; во время разговора Солиман выхватил пистолет и прострелил брату голову. Стало известно, что паша умер от апоплексии. Хайница была вынуждена выйти замуж за убийцу. Ее единственный сын вскоре последовал за отцом в могилу.

Амбиции Али еще не были удовлетворены. Санджак (штандарт) или пашалык из двух хвостов Дельвино был пожалован Портой Селим-бею, принадлежавшему к одной из главных семей страны, а резиденция правительства была основана в городе Дельвино. Али постарался завоевать расположение нового паши и стал постоянным обитателем его дворца. Теперь все его помыслы были направлены на уничтожение своего благодетеля, а прямой характер Селим-паши давал ему возможность погубить его вместе с Портой.

Дельвинский пашалык граничил с владениями венецианцев на материке, и это было постоянным источником ссор между ними и предыдущими пашами. Селим пошел по другому пути, чем его предшественники, и установил дружеские отношения с правительством Корфу. Через некоторое время он продал венецианцам лес у озера Пелодес, и Али воспользовался этим обстоятельством, чтобы насолить Порте, которая и без того была настроена к нему недоброжелательно из-за его благородных качеств. Он обвинил Селима в отчуждении части султанской территории и в намерении отдать всю провинцию Дельвино в руки неверных. Без всякого расследования Али был тайно передан приказ, предписывающий смерть Селим-паши.

Али, удалившийся в Тебелин, поспешил в Дельвино, где был принят Селимом со свойственной ему любезностью, и ему была отведена квартира во дворце. Каждое утро, согласно обычаю, он приходил к паше, чтобы повидаться с ним. В конце концов он притворился больным и попросил, чтобы паша навестил его в своих апартаментах. Убийцы были спрятаны в прессе. Паша пришел. По условленному сигналу (Али позволил своей чашке с кофе упасть на пол) убийцы бросились вперед, набросились на превосходного Селима и зарубили его. На шум прибежала его охрана. Али предъявил фикх, и они склонились в покорности. Паше отрубили голову, чтобы отправить в сераль. Кади, беи и греческие примасы были собраны для составления протокола; на вещах убитого, которые теперь принадлежали султану, была поставлена печать.