Мы поднялись в номер и распаковали вещи. Из нашего окна не видно моря, но меня это не расстраивает. До него идти минут пятнадцать – мимо стройных и аккуратных торговых рядов, ориентированных на туристов, где можно купить все на свете: начиная от пляжных полотенец и свитеров, если вдруг станет холодно, а из дома кто-то теплые вещи не взял, и заканчивая сумками и украшениями из ракушек и не только. Ближе к вечеру у нас собрание в холле с групповодом, а до него мы абсолютно свободны. Вообще в Болгарии не так страшно, как дома, я бы даже одна могла здесь ходить, но мама мне пока не разрешала, а я сама не спрашивала.

После собрания, на котором мы записались на какие-то экскурсии, мы с мамой отправились на вечерний променад, так как на море уже холодно. Мама так решила, но я не спорила. Я покладистая, вы же помните. Я взяла с собой на прогулку Барби. Вообще-то я не собиралась ее брать, я уже могу обходиться без кукол, но почему-то в Болгарию взяла ее на всякий случай. Ну а раз взяла, не валяться же ей теперь в гостинице. Что она зря, что ли, место в багаже занимала? Так что пришлось брать ее и на прогулку.

Историю в первом классе мы, конечно, не проходили, поэтому я понятия не имела о том, что Болгария раньше состояла в Организации Варшавского Договора. Более того, я даже не догадывалась о существовании такой организации. А еще мне даже в голову не могло прийти, что местные таксисты могут флиртовать для того, чтобы заработать, поэтому когда один из зазывал-таксистов сделал комплимент моей Барби, я, конечно, приняла все за чистую монету и очень обрадовалась. В Питере так никто никогда не говорил. Я, кстати, – по его словам – тоже красивая и мама тоже. Когда выяснилось, что мы втроем самые лучшие, досталось – в хорошем смысле – нашей стране. Россия, оказывается, тоже очень классная, и он там даже был. Вау, находясь в самой России, я никогда ни от кого такого не слышала! Я искренне верила, что такую лапшу на уши он вешает только российским туристам (нет, даже не российским вообще, а только нам с мамой), а, скажем, британским – никак нет. Наверное, он так и говорит им: «Дурацкая у вас страна, не то, что Россия», а потом удивляется, почему они не хотят никуда с ним ехать. В общем, с технологией пиара и тайными смыслами в восемь лет у меня было совсем плохо, поэтому я искренне думала, что Россия у него любимая страна не потому, что мы из России. И я была готова ехать с этим таксистом хоть на край свет. И с мамой, конечно. Одну он меня никуда и не звал. Ах, да, и говорил таксист это все на русском языке. Весьма хорошем русском.

После недлительной светской беседы мама согласилась на то, что он устроит нам мини-экскурсию по курорту. Я ликовала. А еще, кажется, таксист тот думал, что я нормальная. Это очень круто. Прикольно быть нормальной. Он же не знает, что я научилась говорить только в три года и боюсь школы: мама ему это, конечно, не рассказывала, а он и не спрашивал. Кажется, я даже в глаза ему смотрела, потому что было нестрашно. Ах, да – в России я обычно не смотрю в глаза незнакомцам.

После экскурсии он довез нас до отеля, и с тех пор мы довольно часто с ним пересекались на курорте, всегда здоровались и регулярно общались. Я была бы не против того, чтобы он стал моим отчимом, но когда его не было рядом, мама сказала, что он бедный болгарин, и он ей не нравится. А зимой он якобы вообще непонятно, на что живет, так как туристов нет. А еще она сказала, что даже если он поженится на ней, то только для того, чтобы переехать в Россию. Я вообще-то не против. Но она была против, а вообще он ей ничего такого и не предлагал и мне не надо много фантазировать. Я даже не знаю, целовались ли они. Кажется, нет. При мне точно ни разу. Но он прикольный.